Артур Фриман - 10 глупейших ошибок, которые совершают люди

«Микрофон сломается».

«Если микрофон сломается, то мне придется говорить громче». Реалистическое мышление не дает гарантии того, что зал наградит Марка восторженными аплодисментами. Естественно, он хочет сделать свою работу как можно лучше. Конечно, он расстроится, если ему не удастся сделать все так, как он надеялся. Однако само знание о синдроме Маленького Цыпленка и способность анализировать мысли уже помогут Марку успокоиться. Он получает возможность сосредоточиться на выступлении, а не на сочинении сценария последовательных несчастий. Он все еще волнуется, но уже не напоминает нервно расстроенную развалину. А если он отдаст все силы выступлению, то снизит вероятность наступления несчастий, которых опасается.

Все вышесказанное естественным образом подводит нас к следующей методике, которая носит название «Допрос свидетеля». Поспешные выводы увеличивают вероятность пропуска некоего свидетельства, которое, будь оно принято во внимание, могло бы привести к совершенно иным заключениям. Если эмоции захватывают контроль над сознанием, оно легко приходит к выводам, которые либо вообще ничем не обоснованы, либо базируются на весьма сомнительных свидетельствах.

Предположим, что Маленький Цыпленок на мгновение остановился и задал себе логичный вопрос: «А что заставило меня подумать, что небо падает?» Он получил удар по голове. Но почему бы не посмотреть на небо? — «Похоже, оно выглядит как обычно». Можно спросить себя, известны ли случаи обрушения небосвода в прошлом? Возможно, стоит оглядеться вокруг, и тогда обнаружится орех. Многое можно сделать, если дать себе передышку, которая позволит задавать вопросы.

Синдрому Маленького Цыпленка подвержены не только люди, попадающие в стрессовую ситуацию (спешка, опоздание на поезд, подготовка к публичному выступлению). Он может проявиться в любой момент. Вечером в спокойной обстановке у себя дома вы размышляли о чем-то и вдруг почувствовали себя просто ужасно. Сердце превращается в кусок льда. Появляется ощущение, что все пропало: «Мне никогда не увидеть моих детей», «Мне никогда не справиться с проектом», «Я его совершенно не интересую», «Женщины не любят меня». Никогда. Никак. Ужасно. Несчастье. Катастрофа.

В такие моменты очень важно не только осознать машинальные мысли, которые подвели нас к таким выводам, но и записать их. Если мы увидим их записанными черным по белому, мы быстрее справимся с предчувствием катастрофы. Мысли, перенесенные на бумагу, можно эффективно проанализировать.

Попробуйте проделать следующее. Запишите выводы, сделанные вами в сложной ситуации. Потом подумайте и напишите то, что привело вас к ним. Какой смысл вы вкладывали в свои слова? Почему вы думаете, что произойдет самое страшное? Почему беда неотвратима? Что свидетельствует о ее неизбежности?

Спросите себя: «Почему я так думаю? Уверен ли я в выводах? Что самое плохое может произойти? Смогу ли я пережить это? А другие?» Вы убедитесь, что ответы на вопросы вам давно известны. Просто напомните себе, что надо задавать такие вопросы. Иногда сама запись мыслей о несчастье и последующее их прочтение развеивают гнусное настроение. То, что кажется ужасным в мыслях, в записи выглядит совсем не так уж страшно. Сделав запись, вы становитесь в более удобную позицию для выяснения всех обстоятельств.

Иногда полезно представить, что вы убеждаете кого-то другого в том, что дела совсем не так уж плохи. Если бы вы были защитником на уголовном процессе, ваша работа заключалась бы в том, чтобы задавать вопросы и выносить на свет любые факты, которые могут посеять в душах присяжных разумные сомнения: «Господа, как вы можете быть уверены в том, что моя подзащитная совершила убийство? Она сама призналась? Нет. Кто-нибудь видел, как она убивает? Нет».

Даже если нет никаких сомнений в том, что подозреваемая действительно совершила инкриминируемое ей деяние, адвокат упорно будет преподносить присяжным одно смягчающее обстоятельство за другим, чтобы уменьшить тяжесть приговора:

— Да, она стреляла, но он первым поднял оружие.

— Да, она стреляла, но целилась в мишень, а он шел как раз напротив.

— Да, она нажала на курок, но она же не знала, что пистолет заряжен.

— Да, она стреляла в него, но в разгар яростной ссоры. А потому убийство не было преднамеренным.