Регина Бретт - У Бога всегда есть работа для тебя. 50 уроков, которые помогут тебе открыть свой уникальный талант

Этот посетитель видел во мне неудачницу, потому что я работала в заведении фастфуда. Такую ошибку совершают многие люди. Они не правы. Это благородная работа – кормить людей и поднимать настроение незнакомцам. Мартин Лютер Кинг-младший был прав, когда говорил, что любой труд, который возвышает человечество, обладает достоинством и важностью.

Все те, с кем я работала в этом «Макдоналдсе», возвышают человечество. Они также прекрасно умеют сохранять собственное достоинство. Для них это не работа второго сорта, а стартовая позиция для будущих достижений. Вам могут это подтвердить такие бывшие работники «Макдоналдса», как Джей Лино, Стар Джонс, Шанья Твейн, Рейчел Макадамс и Джефф Безос, основатель интернет-компании Amazon.

Когда моя карьера в «Макдоналдсе» завершилась, владелец ресторана спросил меня, что я думаю об условиях этой работы. Я посоветовала ему избавиться от кепок, поставить табурет к окошку автомобильной раздачи, чтобы работники могли отдыхать, и существенно поднять всем зарплату.

Любое творение начинается с комка никчемной глины.

Гончар оставляет часть себя в каждом творении.

Только гончар способен слышать глину. Он прислушивается, чтобы узнать предел ее прочности, ее ограничения, чтобы обойти их или принять – и превратить глину в шедевр красоты.

Природа – величайшая Божья весть красоты.

Я никогда не пробовала себя в гончарном ремесле, но наблюдала, как Том Гидеон сидит у гончарного круга, берет брусок огненно-оранжевой глины, обжимает ее снизу доверху, стараясь сделать гладкой и точно центрированной на круге. Это главное, пояснил он мне, – сохранить центрированность.

Люди, которые посещают Иезуитский приют в Кливленде, стремятся к этому гончарскому дару: сохранять центрированность и расслабляться, позволяя Гончару лепить их жизнь.

В свои 78 лет отец Гидеон, которого все называли Томом, по-прежнему видел себя куском глины в руках Гончара. Пожалуй, он мог бы привести цитату из книги Иеремии, 18:6: «Что глина в руке горшечника, то вы в Моей руке». Но он не цитирует Библию, а позволяет глине говорить за него.

Посвященный в сан священника-иезуита в 1956 году, Том руководил молитвенным приютом 16 лет, затем путешествовал по стране в качестве исполнительного директора «Ретритс Интернешнл» в течение 20 лет. Он положил начало профессиональной организации, которая ныне объединяет более 500 молитвенных приютов в Соединенных Штатах и Канаде.

Выйдя на пенсию, он шутил, что из религиозной жизни на пенсию не уходят, а поэтому называл себя «художником на покое». Он бродил по этому 57-акровому святилищу и пытался с помощью своего искусства помогать другим услышать «вселенский призыв к святости».

Когда в 1962 году отец Гидеон был там директором, он развешивал на стенах традиционные произведения религиозного искусства, изображения Марии, Иисуса и святых храмов.

– Это вещи, которые я навязывал людям, – поморщившись, говорил он.

Вернувшись сюда в 2000 году, он снял со стен все эти «святые» картины и развесил свои фотографии. Цветущая кувшинка, весельные лодки, стоящие в туманной бухточке, цветок, проклюнувшийся сквозь скучную серую изгородь, – доказательства того, что даже в самом темном мраке жизни присутствует красота.

– Вот это и есть по-настоящему святые картины, – убежденно говорил он. – Природа – величайшая Божья весть красоты.

Как прекрасны могут быть наши недостатки, когда мы смиряемся, подобно глине в руках Гончара!

Каждое из этих изображений содержало какую-то деталь, которая восхитила его, и он запечатлел ее своей камерой, чтобы восхищать других. Он фотографировал всю жизнь, но к глине не прикасался ни разу, пока несколько лет назад одна монахиня не предложила ему попробовать себя в гончарном деле. Какой это восторг – превращать бесформенный кусок глины в вазу, сосуд, чайник! Он называл искусство «самым исходным переживанием Бога».

За гаражом, в помещении размером с чулан для инструментов, ему едва хватало места, чтобы усесться за гончарный круг. Его тонкие седые волосы отказывались прилично вести себя в этой влажной и жаркой каморке и торчали во все стороны, как у Эйнштейна, пока он заканчивал работу над очередным творением. На блюде оказалась крохотная вмятинка, которую мог разглядеть только он один.

– Оно не без недостатков, – сказал он, но без разочарования в голосе. Наоборот, это его завораживало. Говорят, что амиши [6]оставляют какое-нибудь несовершенство в каждом сотканном ими килте – оно должно напоминать им, что совершенное творит один лишь Бог. Том не пытается быть совершенным. Он находит радость в несовершенствах.