Михаил Покрасс - Терапия поведением

В институте имени В.М. Бехтерева и о знакомстве с бихевиоризмом

В сентябре - октябре 1972 года я был на специализации в отделении неврозов Института им. В.М. Бехтерева в Ленинграде, где сделал доклад о методике на заседании, возглавляемом академиком В.Н. Мясищевым.

Там я познакомился с диссертацией Е.К. Яковлевой, посвященной неврозу навязчивых состояний. В беседах с сотрудниками института окончательно уяснил и разделяю теперь понимание психогении школой Мясищева. Отсюда представление о внутреннем конфликте личности, о внешнем конфликте. Там же было окончательно сформулировано содержание двух последних этапов психотерапии. Об их отличии от психотерапии по Мясищеву я скажу ниже.

В институте им. В.М. Бехтерева от профессора С.С. Либиха я впервые услышал и о Франкле, и о бихевиористской терапии. Видимо ее Вы имеете в виду, говоря о методике «оперантного обучения». Этот термин впоследствии я встречал в монографии Ярошевского «Психология в XX столетии» и в книге чешских авторов Р. Конечного и М. Боухала «Психология в медицине». Обе книги прочел в прошлом (1975) году.

Зная о «парадоксальной интенции [21]» только со слов тех, кто ею не пользовался на практике, я и теперь имею о ней, к сожалению, смутное представление. И не знаю, отличается ли она чем-либо от моего приема «сосредоточения на навязчивом переживании с прекращением борьбы с ним, и, напротив, с попыткой его удержать сколько возможно долго».

Принципы бихевиористской терапии мне теперь знакомы по литературе и, если я их верно понял, практически очень сходны с теми принципами, на которых строится поведение на втором этапе терапии. При этом, если я верно представляю себе их терапию, они недоучитывают личностную установку пациента, систему ценностей, содержания сознания: мнения, взгляды пациента на болезнь, на себя, на жизнь. То есть иначе относятся к той реальности, которую психология рассматривает в категориях «образ», «общение», «мотив», «индивид-личность», а тем самым редуцируют и категорию «деятельность». Впрочем, я недостаточно знаком с их методикой, чтобы говорить о различиях с уверенностью.

Возвращаюсь к разговору о происхождении методики и моем ученичестве.

В 14 лет я познакомился с хатха-йогой. Занимался асанами и дыхательной гимнастикой. С 17 лет - аутотренингом. С 18 лет начал практиковаться в гипнотизировании.

В последнем мне помог известный в Куйбышеве врач Е.Н. Литвинов, профессионально занимавшийся гипнозом, разработавший свою методику «гипнотизирования с дифференцировкой», помогающую добиться снижения внушаемости пациента и его независимости от персоны врача [22].

Евгений Николаевич предоставил мне возможность лечить гипнозом его пациентов, когда я учился еще на втором, третьем, четвертом курсах института. Под его руководством я постигал сущность взаимоотношений, возникающих между гипнотизатором и гипнотизируемым, перипетии раппорта [23] .

Анализ поведения страдающих неврозом с обсессивно-фобической симптоматикой позволяет выделить некоторые, общие для всех пациентов этой группы особенности поведения.

Лечебная практика показывает, что

- устранение некоторых из этих особенностей препятствует развитию обсессивно-фобических расстройств, а

- появление этих черт поведения при других неврозах способствует возникновению и развитию названных симптомов.

Изложенное наблюдение позволило сделать вывод, что эти особенности (наличие которых способствует, а устранение препятствует развитию и фиксации обсессивно-фобической симптоматики) являются непременным условием развития и фиксации обсессий [24]и фобий при всех неврозах.

Устранение этих особенностей поведения приводит к ликвидации обсессивно-фобического синдрома.

Вот эти особенности.

1. Первая - заключается в отказе от такой практической деятельности, в ходе которой человек мог бы приобрести собственный опыт, обнаруживающий необоснованность навязчивого переживания, обесценивающий это переживание.

Первая особенность поведения страдающих неврозом с обсессивно-фобической симптоматикой - отказ от действий вопреки страху.

Не выясняя действительных причин своей тревоги, будущий пациент избегает всего, что служит для нее поводом. А необходимое для устранения этих причин поведение подменяет снижающими тревогу защитительными ритуалами.