Уильям Вулфолк - Верховные правители

Правда, досадная правда заключалась в том, что теперь они редко делали что-то вместе.

- После стольких лет, думаю, нам полезно давать друг другу несколько часов свободы, - сказал он.

- Ты собираешься провести всю вторую половину дня в клубе?

- Я вернусь домой к обеду.

- Последнее время ты проводишь там много времени. Я бы хотела знать, что тебя влечет туда.

Он словно поднимался по темной лестнице и вдруг, повернувшись на лестничной площадке, увидел свет в окне. Он уже некоторое время гадал, не появились ли у Адели подозрения.

- Суббота - это единственный день недели, когда я принадлежу самому себе. Я жду его, чтобы провести так, как мне хочется. У тебя есть свои способы развлечься.

Он поискал мягкое завершение спора.

- Возможно, мы запланируем что-то на следующую субботу.

Интересно, как скоро Адель узнает о Диане? - подумал Алан.

Услышав, как открылась дверь, он поднял голову. На его хмуром лице появилась улыбка - он узнал посетителя. Том Эспозо был руководителем группы большинства в законодательном собрании.

- Ты занят? - спросил Эспозо.

- Ты когда-нибудь слышал о занятом вице-губернаторе? Не говори глупости, Том. Проходи.

Том Эспозо имел обеспокоенный вид.

- Ты не знаешь, где губернатор?

- Проверил его кабинет?

- Прежде всего я отправился туда. Мы должны были встретиться в десять утра. Похоже, никто не знает, где он.

- Забыть о встрече - это на него непохоже.

Тем более о встрече с лидером группы большинства в законодательном собрании штата Томе Эспозо, чье мексикано-индейское происхождение добавляло, наверно, четверть миллиона голосов на выборах.

- Я могу чем-то помочь, Том?

- Собрание рассматривает законопроект о минимальной заработной плате. Есть проблемы. Без поддержки губернатора закон не будет принят на этой сессии.

- Пол сказал, что подпишет документ, если собрание и сенат примут его.

- Он знает, что этого не случится. Через десять дней начнется перерыв.

- Другая сторона проталкивает законопроект. Это их документ. В год выборов все стараются выполнять линию партии.

- Очень жаль!

- Согласен.

Четыре года тому назад разделение не было таким выраженным. Пол Берри победил на выборах с большим преимуществом и привел с собой своих однопартийцев. Но на следующий год президентские выборы продемонстрировали расщепление традиционно монолитной партии на фракции. Все либералы, умеренные и консерваторы определились в своей принадлежности к одной из двух основных группировок. Хэролд Пейдж, кандидат от блока прогрессивных лейбористов, одержал верх над тремя соперниками и стал президентом. С тех пор политические споры постоянно становились все более острыми и яростными.

- Мои люди устали от обещаний, - сказал Эспозо. - Они хотят действий. Чиканос загнаны в угол. Наш процент безработицы вдвое превышает средний по стране. Наш средний доход составляет менее половины среднеамериканского.

- Пол знает об этой проблеме.

- Это само по себе не повлияет на результаты голосования. Законопроект о минимальной заработной плате будет зарезан без его активной поддержки. И тут бесполезно подыгрывать обеим сторонам - провозглашать что-то и не поддерживать это реально. Люди все видят.

В предупреждении Эспозо звучали панические ноты.

- Я уверен, Пол поймет это.

- И передай ему от меня - пусть он придумает весьма убедительное оправдание срыва нашей утренней встречи. Я отменил ради неё выступление по телевидению. И я должен побеспокоиться перед выборами о собственной судьбе.

- Ты, Том? Твои голоса даже не подсчитывают. Их просто взвешивают и отправляют тебя назад в Сакраменто.

- Так было прежде. Это время кончилось. Если я не протащу этот законопроект на этой сессии, я не вернусь обратно. Это очевидно.

- Я уверен, Пол учтет твое мнение. Он может позвонить тебе, когда появится?

- Конечно.

- Спасибо, что зашел, Том.

После ухода так и не успокоившегося Эспозо Алан попытался продолжить чтение, но потом откинулся на спинку кресла и посмотрел на телефон. Откуда-то, из лабиринта кабинетов, доносился стук пишущей машинки. Алану не хотелось сообщать Полу Берри тревожные новости. Последнее время Пол был каким-то странным. Обычно общительный, он стал сдержанным, замкнутым, неприветливым. Несколько раз Алану казалось, что Пол хочет заговорить с ним, но не решается сделать это. Алан думал, что Пол, вероятно, воздерживается от какого-то критического замечания в его адрес; все знали, что Пол не любит никого критиковать. И все же, в чем дело? Бывший талантливый преподаватель гражданского права хорошо справлялся со своими служебными обязанностями. Пол не мог упрекнуть его в некомпетентности. Да, его работа часто оказывалась бесполезной, но это было изначально присуще ей.