Уильям Вулфолк - Верховные правители

Рука Алана задрожала, он положил ручку.

Доктор Крэнмер имел изможденный вид, на его щеках были впадины, белый халат висел на нем, как на вешалке. На шее у него болтался стетоскоп.

Остановившись в коридоре возле Джейн, он взъерошил свои светлые волосы и сказал:

- Сегодня - большой день, миссис Гиффорд.

- Я могу его сейчас увидеть?

- Через минуту. Он хочет быть одетым, когда вы войдете. Он впервые за много дней может самостоятельно одеться.

- Как долго ему ещё придется находиться здесь?

- Боюсь, несколько недель. Мы только начинаем убирать синтетическую кожу. Похоже, опасность заражения исчезла, но ещё предстоит большая работа по пересадке кожи. По правде говоря, многие из нас считают его выздоровление чудом. Когда мы закончим, он будет, как новенький.

- Вы все оказались волшебниками.

- Мы переживали за него почти так же сильно, как вы, миссис Гиффорд.

Когда она вошла в комнату, Стивен был в своем сером клетчатом костюме, который сейчас висел на нем. Его шея с блестящей молодой кожей болталась в воротничке рубашки. Он стоял на костылях, глядя на Джейн с кривой улыбкой на лице, потому что мышцы щеки ещё не восстановились полностью.

- Я практически готов к возвращению домой, - сказал он. - Мне осталось лишь раздобреть на твоей домашней пище.

- Я за неделю верну тебе твой живот.

- Посмотри, как я управляюсь с ними. Я потренировался.

Он направился к окну, явно гордясь своей ловкостью в обращении с костылями. Она могла догадываться о том, что они значили для него: конец беспомощного постельного существования. Он слишком долго был просто хриплым голосом, кричавшим "Сестра!" и ждавшим шуршания накрахмаленного халата своей спасительницы.

На подоконнике лежала месячная кипа газет. Джейн сохраняла их для него, пока он висел между жизнью и смертью - маленькое подтверждение её веры в то, что он выкарабкается. Вид газет опечалил Джейн - ей предстояло рассказать Стивену ужасную историю из прошлого, прежде чем он узнает о ней из прессы.

Она начала говорить, периодически замолкая, и её голос, еле уловимые изменения тона открыли ему правду раньше, чем она прозвучала в виде слов. Когда все было сказано, он посмотрел на неё глазами, подернутыми пеленой страдания. "Почему?" - спросил он, но она могла лишь повторить газетную информацию: мисс Шоу, секретарша Алана, услышала, как шумит вода в личной ванной возле кабинета губернатора. Она увидела, что вода вытекает из-под двери, но когда попыталась открыть её, дверь уперлась в тело Алана Кардуэла. Он разрезал себе вены и держал их в раковине, пока не упал.

- Мисс Шоу сказала, что он пил.

Потом, удивившись бессмысленной примитивности этого замечания, она добавила:

- Он был не в себе с момента разрыва с женой. Адель находилась в Лондоне. Его родственники заявили, что он сильно переживал и вел себя странно.

- Это звучит неубедительно.

- Там была записка. Он обвинил во всем служебные проблемы.

- Алан не из тех, кто выходит из игры. Это на него не похоже. Он не мог так поступить.

- Медицинский эксперт подтвердил факт самоубийства. И Алан действительно вел себя странно перед самым концом.

- Как именно?

- Он необдуманно позвонил в телекомпании, чтобы договориться о своем важном выступлении. Когда начали поступать ответные звонки, он все отменил без объяснения.

Эта новость усилила подавленность Стивена. Ему не удавалось прогнать глубокую печаль. Джейн пыталась говорить о домашних делах, детях, соседях, но его внимание блуждало где-то далеко. Желая заинтересовать его чем-то, она достала туристический буклет о сказочном острове Козумел, находящемся возле мексиканского побережья. Она планировала поехать туда с ним на несколько недель для восстановления его сил после выписки из больницы. Он равнодушно посмотрел фотографии длинных серебристых пляжей и отложил буклет.

Какая же я дура, подумала Джейн. Для неё он не изменился, но, естественно, он будет стесняться на пляже. Следы ожогов. Она достала открытки и телеграммы с пожеланиями скорейшей поправки, чтобы ободрить его. Ничего не помогало. Он оставался непроницаемым, близким к отчаянию. Иногда он произносил фразы, казавшиеся бессмыслицей:

- Знаешь, что сказал мне однажды Алан?

- Что, дорогой? - спросила она, сожалея о том, что ей не удается увести его от болезненной темы.

- Он сказал, что когда в Александрии горела библиотека с научные достижениями греков, честные граждане засыпали пламя песком. Остальные были либо поджигателями, либо глупцами.