Л. Майкл Холл - НЛП. Полный курс освоения базовых приемов

Феноменологически, внутренне мы «осознаем» что-либо в терминах «ощущений», которые мы первоначально использовали для ввода информации.

Если эти внутренние репрезентативные системы являются ингредиентами , которые мы смешиваем для создания всего нашего «опыта», включая мышление, стиль мышления, эмоции, поведение, «личность» и т. д., то как эти элементы связаны друг с другом? Какие связи определяют их порядок, последовательность, значение, время использования ит.д.? Этот вопрос приводит нас к следующей области НЛП – к стратегиям. Но перед тем как мы отправимся туда, я хочу задать вам один вопрос. Как НЛП впервые пришло к исследованию течения и движения сознания при помощи модели стратегий?

Когда в начале XX века зародилась современная психология, за признание боролись несколько новых моделей «сознания» и «личности».

Вильгельм Вундт в Германии и американский популяризатор его идей Титчнер представили теоретическую модель, которая, подчеркивая важность сенсорных систем, почти соответствовала модели НЛП. Но Вундт ненавидел практические приложения и мысли о чем-то клиническом как недостойные его – поэтому он сохранял свою модель исключительно теоретической. Согласно Вундту и структурализму, психология должна являться «наукой о разуме». Сегодня мы встречаем многие аспекты его модели в других психологических моделях.

Зигмунд Фрейд из Вены объединил «жесткую науку» медицины с очень «мягким» искусством мифологии и гипноза и создал психоанализ. Его модель начиналась с дикого, примитивного, неконтролируемого ид, исполненного сексуальных, агрессивных, злобных, мятежных сил, а в дополнение к ид Фрейд постулировал наличие двух других сущностей – осознанного эго, которое вносит «принцип реальности», влияющий на ид в попытках ограничить его дикие примитивные побуждения, и суперэго. Затем, когда суперэго все более и более программируется правилами, принятыми дома, в культуре, обществе, на работе и т. д., оно все больше ограничивает иррациональное и абсолютно эгоистичное внутреннее ид. Согласно Фрейду и психоаналитикам (и даже неоаналитикам), психология должна являться «наукой о бессознательном».

Джон Уотсон и бихевиористы придерживались других взглядов. Они предполагали, что в терминах построения научной психологии внутренний «черный ящик» «разума» или «сознания» не имеет значения. Поэтому они направили психологию в совершенно другое русло. Они определили психологию как «науку о поведении». Становясь все более и более влиятельными в 1920-е, 1930-е, 1940-е и 1950-е годы, бихевиоризм и теория научения популяризировали теорию субъективного опыта человека, построенного по принципу «стимул – реакция».

Теория «стимул – реакция» пыталась объяснить функционирование человека исключительно в терминах условных рефлексов. «Этот стимул вызывает эту реакцию». «Это расстройство пищеварения является результатом такого-то конкретного условного рефлекса, выработавшегося тогда-то». Эту модель, основанную, главным образом, на работе русского ученого Павлова, исключительно эффективно популяризировали два человека: Джон Уотсон в начале и Б. Ф. Скиннер в середине XX века. Миллер, Галантер и Прибрам (Miller, Galanter, & Pribram, 1960) пишут:

«Сэр Чарльз Шеррингтон и Иван Петрович Павлов – два человека, которые, наверное, более всего ответственны за утверждение в психологии взгляда на человека как на набор рефлексов типа “стимул – реакция”».

Затем пришла информационная эпоха компьютеров, кибернетических систем и когнитивной революции Джорджа Миллера и его коллег. Многие известные бихевиористы (например, Эдвард Толмен) начали все чаще и чаще приводить доводы в пользу существования промежуточной переменной между стимулом и реакцией. В статье «Когнитивные карты крыс и людей», опубликованной в Psychological Review , Толмен (Tolman, 1948) написал следующее:

«[Мозг] намного больше похож на пункт управления картами, чем на устаревшую телефонную станцию. Входные стимулы соединяются с исходящими реакциями не просто по принципу «один к одному». Напротив, входные импульсы обычно обрабатываются и перерабатываются в центральном пункте управления во временную, когнитивную карту окружения. Это временная карта, указывающая маршруты, пути и связи с окружением, которые в конечном счете и определяют итоговые реакции животного (при условии наличия этих реакций)» (курсив наш).