Кэрри Дейнс - Ваш знакомый дьявол. Как распознать психопата

Как только Лиза забеременела, она всецело отдалась идее стать образцовой матерью. Она накупила длинных широких платьев в цветочек и ходила в них гулять в парк, где часами предавалась счастливым грезам о чудесном мальчике, который у нее родится. Хотя Лиза и на руках-то никогда раньше младенцев не держала, вскоре она уже давала советы по уходу за детьми другим женщинам, с которыми ходила на занятия по предродовой подготовке, и даже порой перебивала преподавательницу, чтобы высказать свое экспертное мнение.

Энтузиазм, с которым Лиза подходит ко всему, что касается ее будущего ребенка, можно принять за проявление любви и заботы — но на самом деле все, что она делает, она делает не для малыша, а для себя самой. Она проявляет эгоизм, кичась своим выдающимся материнским талантом еще до того, как стать матерью в действительности.

К счастью, у Лизы рождается здоровый сын, Джейк, и, пока малыш растет, она наслаждается комплиментами окружающих его замечательно подобранным костюмчикам и копне золотых кудрей.

Лиза одержима мечтой превратить своего Джейка в самого умного и талантливого мальчика на земле, поэтому заставляет маленького часами сидеть в своей комнате и в полном одиночестве делать «уроки», которые она ему задает. Когда он приходит в первый класс, то намного опережает своих сверстников в развитии. Учителя без устали нахваливают Лизе ее сына, в ответ она стискивает мальчика в объятиях, целует его, называет своим «ангелом» и благодарит учителя за то, что он так добр и внимателен. Повезло Джейку, думают учителя, у него такая любящая, обворожительная мама.

В случае с Лизой ее «гордость» за сына — это лишь еще одно проявление ее собственной мании величия: раз она такая идеальная, то и ее ребенок должен вызывать всеобщий восторг. Кроме того, Лиза играет «любящую маму» перед другими, но дома все иначе. Поцелуи и объятия заканчиваются за закрытой дверью, потому что Лиза не способна на глубокие чувства. Все ее эмоции поверхностны, излишне драматизированы и краткосрочны.

Джейк растет хорошим мальчиком и способным учеником. Но только потому, что его с детства приучали таким быть. Лиза со смехом рассказывает друзьям, как она «озверела», когда Джейк неправильно написал какое-то слово или получил в школе плохую оценку, — но зато, уверяет она, он никогда не допускает одну и ту же ошибку дважды. Так что, возможно, ее вспыльчивость и треплет ему нервы, но ведь от нее есть прок. А то вон другие мамаши только и могут, что руками разводить.

Гнев матери для такого маленького мальчика — огромный стресс, который будет еще долго ему аукаться, — но Лиза беспощадна и не умеет идти на попятную.

В своих старомодных нарядах: бархатных пиджачках и белых чулочках — Джейк часто подвергается насмешкам других школьников. Вскоре это приводит к тому, что, едва оказавшись у школьных ворот, он тут же начинает плакать. Лиза просто-напросто игнорирует его реакцию. Когда учителя в личной беседе намекают ей, что, возможно, было бы лучше, если бы она одевала сына чуть более современно, она возражает: надо правильно воспитывать этих насмешников, чтобы они понимали, что все люди не должны быть одинаковыми. При чем тут Джейк, спрашивает она, вам следовало бы заняться не им, а теми мальчишками, которые его дразнят.

Наверное, кое в чем Лиза права — в том, что это насмешники должны поменять свои взгляды, а не Джейк одежду, — но в ее спокойном отношении к слезам собственного сына на пороге школы проявляется шокирующее бездушие, полнейшая неспособность понять эмоциональное состояние своего ребенка.

В восемь лет у Джейка обнаруживаются проблемы со зрением. У него уже несколько месяцев подряд после школы болит голова. Ему всего лишь нужны очки для чтения, но Лиза раздувает из мухи слона. У отца Джейка, с которым она развелась через несколько недель после рождения сына, проблемы с работой, и он в который раз не заплатил ей алименты. Так что теперь она требует, чтобы ей выплачивали пособие по инвалидности для ее «слепого» сына.

Здесь Лиза ведет себя как самая настоящая психопатка: она тут же хватается за возможность сделать на своем ребенке деньги. Или, говоря прямо, смошенничать.

Став чуть старше, Джейк начинает замечать, что «заботливая» мама совершенно не обеспокоена его физическим благополучием. Ее все так же интересуют результаты его контрольных, и она по-прежнему придирчиво изучает его дневник, но при этом все чаще забывает приготовить ему ужин. У нее новая работа, она теперь личный ассистент какой-то большой шишки в Сити, и поэтому она вечно либо «слишком занята», либо «слишком устала», чтобы помнить о таких мелочах. Джейк ведь уже не маленький, ему 11 лет, неужели он сам не может поставить пиццу в микроволновку?