Мэтью Сайед - Рывок. От отличного к гениальному

Многие зрители были удивлены, однако именно такой результат предсказывают новейшие исследования мастерства. Быстрота в спорте не основана на врожденной скорости реакции, а достигается в результате специальных тренировок. Я регулярно играл в настольный теннис со звездными футболистами, теннисистами, гольфистами, боксерами, бадминтонистами, гребцами, игроками в сквош, легкоатлетами – все они оказались медленнее, чем пожилые игроки, которые регулярно тренировались.

Недавно я приезжал в Бирмингем к Десмонду Дугласу, Спиди Гонзалесу [3]английского настольного тенниса, надеясь выяснить, каким образом человек с такой посредственной врожденной реакцией смог стать самым быстрым игроком в истории одного из самых быстрых видов спорта. Дуглас встретил меня дружелюбной улыбкой: ему за пятьдесят, но он остается таким же подтянутым и стройным, как в те годы, когда он поражал соперников скоростью реакции, которая не укладывалась ни в какую логику.

Дуглас предположил, что у него было «чувство мяча» – в спорте высших достижений именно так часто «объясняют» быструю реакцию. Проблема в том, что исследователям так и не удалось найти связь между успехами в спорте и особыми способностями визуального восприятия, которыми якобы обладают лучшие из лучших. В 2000 году была протестирована зрительная функция элитных и средних футболистов – стандартными методами, измеряющими остроту зрения, стереоскопическую глубину и периферийное зрение. Элитные игроки показали ничуть не лучшие результаты, чем остальные, и у обеих групп зрительная функция не выходила за пределы нормы.

Вероятно, дело в другом. Я попросил Дугласа рассказать о том, как он начинал, и загадка тут же разрешилась. Как оказалось, его начальная подготовка была самой необычной среди всех игроков в настольный теннис мирового уровня за последние пятьдесят лет. Дуглас вырос в рабочем районе Бирмингема, не слишком хорошо учился и не испытывал тяги к знаниям, но случайно попал в школьный теннисный клуб. Столы там были старые и обшарпанные, но вполне пригодные для тренировок.

Проблема была в том, что стояли они в крошечной классной комнате. «В это просто невозможно поверить, – вспоминал Дуглас. – Три стола располагались вдоль длинной стены комнаты, чтобы поместились все желающие, но свободного места оставалось так мало, что мы стояли вплотную к столу, а спиной почти касались классной доски».

Мне удалось разыскать несколько человек, которые тогда занимались в этом клубе. «Потрясающее было время, – рассказывал один из них. – Крошечная комната заставляла нас играть в «скоростной настольный теннис», где каждый должен был проявлять мгновенную реакцию. Ни подкрутка, ни стратегия не имели значения – все определяла скорость».

Дуглас оттачивал свое искусство в той классной комнате не несколько недель или месяцев, а первые пять лет своей спортивной карьеры . «Нам всем нравилось играть в настольный теннис, но Дуглас был другим, – вспоминал другой его одноклассник. – У остальных имелись другие увлечения и интересы, а он все свободное время проводил в той классной комнате, тренируясь и соревнуясь. Я ни у кого не встречал такого упорства».

Дугласа иногда называли «человеком-молнией», потому что он был таким быстрым, что, казалось, мог уклониться от молнии. Его скорость не один год ставила в тупик соперников и товарищей по команде. Озадачен был даже сам Дуглас. «Может, у меня было шестое чувство», – говорил он. Но мы теперь понимаем, что у этой загадки простое решение. Суть в том, что Дуглас провел больше времени, чем любой другой игрок в истории настольного тенниса, за расшифровкой характеристик особой разновидности этой игры: максимально быстрой и близкой к столу. Выходя на международную арену, он уже мог предсказать, куда полетит мячик, еще до того, как соперник нанес удар. Так человек с медленной реакцией стал самым быстрым на планете игроком в настольный теннис.

Здесь стоит прервать наш рассказ и ответить на два очевидных возражения. Вы можете согласиться с аргументами, что мастерство в настольном теннисе, футболе и во всем остальном требует от игрока накопления обширных знаний, почерпнутых из опыта. Но у вас может сохраниться ощущение, что мы что-то упускаем.

В частности, совершенно очевидно, что распознать структуры в движениях соперника и спланировать оптимальный ответ (например, кросс справа) – это одно, а действительно выполнить этот удар – совсем другое. Первое представляет собой психологический навык , развитый посредством практики, а второе – в большей степени физический талант , требующий координации, контроля и ощущения. Но существует ли на самом деле эта кажущаяся пропасть между психологическим и физическим?