Дэмион Сирлз - Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения

Виктор Норрис покончил почти со всеми формальностями, необходимыми, чтобы устроиться на работу, связанную с маленькими детьми, но, поскольку дело было в Америке XXI века, ему предстояло пройти еще обследование у психолога. В течение двух долгих ноябрьских вечеров он провел восемь часов в кабинете Кэролайн Хилл, специалиста по психологическим собеседованиям из Чикаго.

Во время интервью Норрис произвел впечатление идеального кандидата: очаровательный и дружелюбный, с достойным резюме и безупречными рекомендациями. Он понравился Кэролайн. Во время самого распространенного в Америке личностного теста, состоящего из 567 вопросов, на которые нужно ответить «да» или «нет» (Миннесотский многоаспектный личностный опросник; англ. Minnesota Multiphasic Personality Inventory), он охотно взаимодействовал с психологом и пребывал в хорошем настроении. Результаты теста также были удовлетворительными.

Когда Хилл показала ему серию рисунков без подписей и попросила рассказать историю о том, что происходит на каждой картинке (еще одна из стандартных в таких случаях процедур, именуемая тематическим апперцептивным тестом), ответы Норриса были хоть и слегка очевидными, но всё же весьма нейтральными. Его истории были добрыми, не содержали неприемлемых мыслей, а в процессе их изложения мужчина не проявлял раздражения или каких-либо негативных эмоций.

Когда, под конец их второй встречи, за окном начали сгущаться ранние чикагские сумерки, Хилл попросила Норриса встать из-за стола и сесть на стул рядом со стоявшей в ее офисе кушеткой. Свой стул она поставила напротив, достала желтый блокнот и тонкую папку и протянула собеседнику одну за другой десять картонных карточек. На каждой была изображена симметричная клякса. Подавая Виктору каждую карточку, Хилл спрашивала: «Что это, по-вашему, может быть?» или «Что вы видите?».

Пять из десяти карточек были черно-белыми, две включали элементы красного цвета, а еще три были разноцветными. В процессе этого теста Норрис должен был не рассказать историю или описать свои ощущения, а просто сказать, что он видит. Не было ни ограничения по времени, ни каких-либо инструкций насчет того, сколько ответов он должен дать. Хилл старалась быть как можно незаметнее, позволяя Норрису раскрыть не только то, что он увидел в пятнах, но и то, как он воспринимает задание. Он мог взять каждую из карточек, повернуть ее в любом направлении, держать на расстоянии вытянутой руки или поднести поближе. На вопросы, которые он задавал, Хилл отвечала нейтрально.

– Могу я повернуть карточку?

– Как вам будет угодно.

– Я должен постараться использовать их все?

– Как хотите. Разные люди видят разные вещи.

– Это правильный ответ?

– Принимаются любые ответы.

На развороте: тест Роршаха, карточки I и II

После того как он рассказал о своем понимании каждой из карточек, Хилл перешла ко второй стадии: «Теперь я буду читать вслух то, что вы сказали, а вы должны будете показать мне, где именно вы это увидели».

Ответы Норриса были шокирующими: красочные и полные насилия сексуальные сцены с участием детей, в части узоров он разглядел избиение и убийство женщин. Хилл вежливо проводила Виктора из офиса, – уходя, он крепко пожал ей руку, с улыбкой глядя прямо в глаза, – после чего вернулась к лежавшему на столе обложкой вверх блокноту, в котором были записаны ответы. Она систематически присваивала ответам Норриса различные коды стандартного метода и, используя длинные списки из методички, разбивала их по категориям на типичные и необычные. Затем Кэролайн занялась выведением формул, которые извлекали из всех этих подсчетов психологические суждения: доминирующий стиль личности, индекс эгоцентризма, индекс гибкости мышления и еще один, с оригинальным названием «суицидальное созвездие». Как Хилл и ожидала, ее вычисления показали, что результаты Норриса столь же экстремальны, как и его ответы.

Как ничто другое, тест Роршаха показал Норрису ту сторону его личности, которую он не раскрывал при прочих обстоятельствах. Он прекрасно понимал, что подвергается проверке, от результатов которой зависит, сможет ли он получить желанную работу. Он знал, как нужно показывать себя на собеседованиях и какого рода мягкие ответы нужно давать на вопросы предыдущих тестов. На Роршахе, однако, он «сломался». Решающим фактором стало даже не то, что Норрис увидел в чернильных разводах очень специфические вещи, а то, что он чувствовал себя достаточно расслабленно, чтобы говорить о них вслух.