Мария Колосова - Ты можешь больше! Победитель тот, кто знает, что делать с неудачей [litres]

Пала Троя. Пошел ко дну корабль. Возвратился Одиссей в Итаку, а женихи устроили в его доме пир. Любимая стала женой врага. Часы пробили полночь. Карета превратилась в тыкву. Истекли сроки. Не решилась главная загадка. Зло восторжествовало. Выжжены поля. Лежит на холме с аленьким цветочком мертвое чудище. Перевели часы злые сестры. Герой не справился, не успел вовремя. Он мертв или в заточении. И завтра казнь. И нет с собой волшебного огнива. И нет никакой надежды. Все умерло. Внутри и снаружи.

Каждый из нас переживал что-то подобное. Даже предыдущий этап нашего пути – отчаяние – нес с собой силу, огромную энергию, порождающую смысл. Эта побудительная сила в виде отчаяния не давала нам сидеть на месте, заставляла двигаться. На том этапе, как бы странно это ни звучало, была надежда, порой безумная, что что-то все же можно изменить. Поворачивался вектор всей нашей жизни, выкристаллизовывались настоящие ценности.

Ситуация «все пропало» такой энергии лишена. Здесь герой смиряется, сам или насильно – это неважно. Иван-царевич, лежащий в лесу, убитый братьями, с кружащими вокруг него воронами, больше никуда не спешит, никого не любит и ни о чем не беспокоится. Это ощущение, что все выжжено внутри и снаружи. Нам становится все равно, потому что все бесполезно. Алиса стремилась попасть в волшебный сад. Не хватало ей только ключика, недостижим он был для нее. Ключик был слишком высоко, а она слишком низко. И вот ключ ( смысл ) получен. Получен ценой отчаяния. И осталось только повернуть замок в волшебной дверце, стоит только воспользоваться новым знанием – и…

Но, оказывается, есть еще одно условие, без которого это новое знание мертво. Нельзя взять любое свое прозрение и в ту же секунду или даже с завтрашнего дня начать жить принципиально по-новому. Жизнь устроена не так. Когда мы, будучи в отчаянии, сгенерировали это новое знание и понимание смысла, оно пришло к нам старым. Да, очищенным отчаянием, но со всеми нашими привычками и старыми способами оценки. Оно пришло в ту ситуацию, в которой мы живем со всеми связями, отношениями и обязательствами. И мы слишком велики́ для того, чтобы попасть за чудесную дверцу. Чтобы это новое знание стало нашим, ему в структуре нашей жизни, в структуре нашей личности должно найтись логичное место, достойное его. Для этого мы должны опять стать маленькими, то есть от нас должна остаться только наша суть – без скарба привычек, привязанностей, страхов, запретов и указаний, которые делают нас гигантами, способными разве что одним глазком заглянуть за волшебную и уже открытую нам дверцу в чудесный сад новых смыслов и радости. Мы не можем пролезть туда, хотя дверь отперта и финал виден, потому что не можем пронести туда нас больших. И мы должны уменьшиться – очиститься, оставив лишь суть. Как скульптор от большого куска драгоценного мрамора должен оставить только маленький изящный силуэт, безжалостно выбросив за порог все, что им не является.

В сказке дана очень интересная метафора. Волк все-таки находит Ивана, берет в залог маленького вороненка и посылает взрослого ворона принести живую и мертвую воду. И когда ворон приносит два кувшина, то волк сначала использует именно мертвую воду. В этот момент смертельные раны героя срастаются. И только потом используется волком живая вода.

Это очень серьезный этап. Даже когда мы только начинаем путешествие в неизведанное, решаем, что нам что-то надо поменять или получить, и через страх и ошибки, через неудачи и разочарование, через отчаяние и поиск ответа на главный вопрос идем к тому, чтобы изменить свою жизнь и поменяться самим; даже когда нам кажется, что мы потеряли все, и ото всего отказались, со всем смирились, все поняли, и сами уже стали другими, увидели истинный смысл и истинные ценности; даже когда мы уже оказались в этой точке (а мимо нее не пройти), все равно что-то там у нас внутри осталось неизменным. Что-то НЕ поменялось за весь этот долгий путь. Мы все равно храним какие-то наши привязанности, привычки, наши установки: «это выше моих сил», «на такое я пойти не смогу», «без этого я не проживу», «без того я буду уже не я». Остается то, за что мы так цепляемся: наши ценности, наши моральные принципы, наша вера в то, что мы не сможем, уверенность, что мы дошли до границы и дальше дороги нет (этими границами может быть все что угодно). Мы держимся за правила семьи, принципы, наши представления о собственных способностях и о том, что «так не поступают».