Ричард Тейлор - Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

В тюрьме Холлоуэй я видел и другие примеры культурно санкционированного насилия в отношении детей. В одном особенно печальном случае молодую женщину из Маврикия, которая состояла в отношениях с мужчиной из Западной Африки, партнер убедил, что их шестилетняя дочь одержима злыми духами. Пара регулярно ее избивала и обжигала горящими свечами. Затем они посадили девочку в мешок, планируя бросить в канал возле Кингсленд-роуд.

К счастью, сосед помешал осуществить этот чудовищный план. Только когда их дочь пришла в школу заплаканная и растрепанная, учителя обратились в социальную службу, и вся история стала известна. Хотя партнер явно оказал определенное негативное влияние, у матери не было признаков психического заболевания. В итоге она получила большой тюремный срок.

Несмотря на крайне неприятные детали насилия над детьми, на этом этапе карьеры я понял, что могу сосредоточиться на клинических и судебно-медицинских доказательствах убийства, не отвлекаясь на природу материала. Говорят, что в большинстве медицинских специальностей требуется около пяти лет, чтобы стать врачом-консультантом, и я думаю, что это действительно так. Со временем я ощутил, что меньше волнуюсь. А также научился контролировать уровень стресса, не принимая каждое направление или приглашение на обучение. Я не был всемогущ и не мог предотвратить все психотические преступления, поэтому стал защищать свое свободное время в выходные и отказался от написания отчетов по субботам.

Возможно, новая профессия приучила меня к насилию и его последствиям. Многие люди идут на работу, чтобы играть на бирже, проектировать здания, учить детей или читать рукописи, однако некоторые из нас ездят по тюрьмам, проводят опросы убийц и пытаются понять их.

Когда на общественных мероприятиях меня спрашивают о моих занятиях, я просто отвечаю: «Я врач, работаю в больнице», чтобы избежать неизбежной дискуссии о сущности зла. Люди говорят: «Наверное, все убийцы сумасшедшие?» или «Почему нельзя просто повесить их всех?»

Когда я пошел проводить опрос Грейс Калинды через несколько месяцев после того, как ее психоз начали лечить, мне нужно было определить психическое состояние пациентки на момент убийства. Мне было любопытно, как она отреагировала на лечение и что расскажет о своей жизни до тех страшных событий в ее квартире.

Грейс родилась в Кампале, столице Уганды, и ее детство было непримечательным. С ней не обращались жестоко, и она получила среднее образование. Женщина приехала в Великобританию в 23 года, примерно за три года до убийства, и планировала начать учить английский. Она оставила отца четырехлетней Нэнси в Уганде, но, когда ненадолго приехала туда, их отношения возобновились и Грейс забеременела Дембе. Вернувшись в Лондон, она сняла квартиру в Торнтон-Хит и прожила там около полугода. Она работала санитаркой и няней и каждую неделю посещала курсы английского. Грейс была набожной прихожанкой Церкви адвентистов седьмого дня, и ее хорошо знали в приходе. Пациентка сказала, что ей не являлись демоны до тех пор, пока она не увидела их непосредственно перед смертью дочери. Стало ясно, что ее вера в колдовство была обусловлена психозом, а не культурными или религиозными убеждениями.

Я спросил ее, как выглядели демоны. Она ответила: «Они темные, глазастые, совсем не похожие на людей. Они вселялись в моих дочерей… мне было страшно, я была одна с детьми. Я пыталась прогнать демонов, избивая детей руками… Я била их по голове и мяла тела… дух сказал мне так сделать… выбить из детей демонов».

Она убедила себя, что единственным способом избавиться от демонов был обряд экзорцизма, в результате которого белки глаз Дембе должны были покраснеть. Избив ее до изменения цвета глаз, она подумала, что «демон покинул Дембе», однако он «запрыгнул в Нэнси». Она сказала: «Я думала, что они проснутся». Я спросил, что случилось бы, если бы она не выбила демонов из детей. Женщина ответила: «У них была бы плохая жизнь… злые духи помешали бы им… Демон был в моей голове и повторял, что я должна делать. Я не могла избавиться от него. Я словно была пленницей и не могла нормально думать».

Завершив опрос, я отправился на скором поезде обратно в Лондон. Как обычно, начиналось беспокойство о том, что нужно составить отчет. Приехав домой, я приготовил крепкий кофе, скрылся от урока игры на скрипке моего сына, сел в маленьком саду и начал читать записи.