Ричард Тейлор - Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Вердикт: тройное убийство, совершенное в состоянии ограниченной вменяемости. Женщину приговорили к принудительному психиатрическому лечению.

Матери, избавившиеся от нежеланного ребенка, могут не иметь психических расстройств, однако у них в анамнезе часто есть семейные скандалы и жестокое обращение. Первым подобным делом, с которым я столкнулся в психиатрии, стало убийство, совершенное Стеллой Норт. Это была отстраненная девушка лет 20, которую перевели в психиатрическую больницу с усиленным наблюдением, после того как предъявили обвинение в убийстве новорожденного ребенка. Когда я присоединился к врачебной бригаде, женщина находилась на середине трехмесячной психиатрической оценки. Мы готовили отчет для Королевской прокурорской службы, который помог бы принять решение о том, стоит ли заменить обвинение в убийстве, которое влечет за собой обязательное пожизненное заключение, обвинением в инфантициде (в таком случае возможны все варианты приговора, в том числе принудительное лечение в психиатрической больнице или даже условный срок).

По своей неопытности я думал, что если мать убила новорожденного ребенка, то она явно находилась в «состоянии сильного душевного волнения», как гласит официальное определение инфантицида.

Вероятно, я думал об истории своей тети, когда делал это простое предположение. Однако судебная психиатрия – это область, в которой подобные догадки неуместны.

Случай Стеллы обсуждался на еженедельном семинаре с судебным психотерапевтом. Чтобы разобраться в убийстве, вы должны подойти к нему с разных сторон. Психотерапевт, хорошо знакомый с теорией психоанализа, может помочь взглянуть на ситуацию под другим углом.

Я отправился на семинар, сжимая в руках записи. Я был готов представить дело Стеллы Калисте, психоаналитику из нашей бригады. Она попросила меня убрать записи и рассказать присутствующим историю девушки своими словами, а также описать, что я чувствовал, находясь в комнате с пациенткой. Я рассказал все по памяти и отметил, что Стелла, казалось, отстраненно воспринимала убийство своего ребенка. Далее мы заговорили не только о ее психическом состоянии, но также об убийстве нежеланного младенца. Женщина скрывала агрессию, стараясь отделить себя от своих действий. Казалось, у нее не было никаких чувств к новорожденному, как будто его вообще никогда не существовало.

Споры о Стелле побудили меня изменить свое упрощенное понимание инфантицида, связанного исключительно с состоянием сильного душевного волнения. Более того, мне в голову пришла неприятная мысль. Моя кузина Луиза была незапланированным ребенком. Она была трудным младенцем, который постоянно плакал. Хотя не было никаких сомнений в том, что у Джорджины были серьезные проблемы с психическим здоровьем, я задумался: не относилась ли она к дочери враждебно? Тогда я еще не знал, что Джорджина задушила дочь, потому что та постоянно плакала, хотя тетя действительно страдала психическим расстройством. Случай Стеллы был первым инфантицидом, с которым я имел дело как профессионал, и он побудил меня задуматься об истории моей семьи. Я принял участие в расследовании, что в итоге привело меня на работу в Холлоуэй.

Далее нам открылись подробности дела Стеллы, которые свидетельствовали о жестокости, не соотносившейся с инфантицидом. Она позвонила в полицию из своей квартиры на четвертом этаже и сообщила о пропаже младенца. Полиция приехала сразу. Десятки полицейских обыскивали местность, ходили по домам и просматривали записи с камер видеонаблюдения. Через 24 часа поисков холодное мертвое тело новорожденного ребенка было найдено в большом мусорном баке под мусоропроводом в ее подъезде.

Легко представить ярость полицейских, которые вели поиски. Они думали, что произошло похищение, но оказалось, что мать сама избавилась от ребенка. Она не находилась в состоянии психоза, но ее беременность была незапланированной и нежеланной. Женщина была незрелой и одинокой и страдала послеродовой депрессией.

Через несколько лет, только успев стать консультантом (я был врачом на замену), я, к своему удивлению, увидел Стеллу в списке пациентов. После года лечения в психиатрической больнице с усиленным наблюдением ее приговорили к условному сроку и прохождению обязательного амбулаторного лечения. Однако женщина, казалось, вообще не переживала о содеянном (говоря психиатрическим языком, она проявляла признаки диссоциации), часто опаздывала и отменяла консультации.