Джастин А Франк - Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

Здесь Трамп описывает возмездие, основанное на нарциссической травме. Главный двигатель этого чувства – идея об исправлении несправедливости и возмещения ущерба; последнее неизбежно является маниакальной фантазией, потому что подобный ущерб нельзя возместить. С более реалистичной позиции Трамп прибегает к возмездию, чтобы поместить свою обиду в надлежащую перспективу и двигаться дальше. Судя по всему, он не способен забывать чужие обиды и прегрешения, не вырвав свой кусок мяса из обидчика. Он стремится достичь своих целей, унижая тех, кто унижает его. Он избегает всего, что наводит на воспоминания о детских насмешках и обманах, которые могут вернуться, если ему придется посмотреть в зеркало или столкнуться с фактами.

Один из самых заметных ответных ударов Трампа был направлен против Малькольма Форбса, когда журнал «Форбс» усомнился в размере его состояния, понизив его ранг в списке богатейших людей мира. В брошюре «Выживание на вершине» Трамп ответил личным выпадом. «Меня всегда изумляло, что люди уделяют так много внимания журналу «Форбс», – написал он. – Довольно часто ваше положение в этом списке сильно зависит от ваших личных отношений с издателем, покойным Малькольмом Форбсом», с которым, по собственному признанию Трампа, он «не поддерживал дружбу».

Одно время мы с Малькольмом прекрасно ладили друг с другом; мы добродушно болтали на вечеринках и иногда беседовали по телефону. Но постепенно я стал видеть в нем лицемера, благоволившего к тем, кто рекламировал его журнал, и с удивительной злопамятностью старавшегося наказать тех, кто этого не делал. Я также видел двойные стандарты в том, что он открыто вел гомосексуальный образ жизни – на что имел право, – но при этом рассчитывал, что средства массовой информации и его знаменитые друзья будут покрывать это. Без сомнения, Малькольм и семья Форбс ощущали мое прохладное отношение к ним. По этой причине, а также потому, что я никогда не размещал много рекламы в их журнале, они не принадлежали к большим почитателям Дональда Трампа. Оглядываясь назад, я понимаю, что было лишь вопросом времени, когда семья Форбс начнет использовать свой журнал против меня.

Здесь Трамп явно прибегает к психической проекции; «удивительная злопамятность», которую он приписывает Форбсу, характерна для него самого, как и желание воспользоваться публикацией против воображаемого противника. Также достойно внимания его критическое высказывание о том, как его «всегда изумляло, что люди уделяют так много внимания» журналу «Форбс», публикующему списки богатейших людей. Это попытка замаскировать свою зависть под презрение. Вероятно, наиболее примечательно его переключение с первого лица на третье в середине предложения, – подсознательная попытка защититься от предположения, что семья Форбс испытывает к нему личную неприязнь, а не просто отказывается рекламировать его в своем журнале. Для Трампа безопаснее быть нелюбимым за свои поступки, чем за личные качества, что отражает его глубинный страх перед неприятием и насмешками. Если он руководствуется желанием «поквитаться», то оно всегда обусловлено его потребностью быть ценимым и обожаемым.

Трамп вершит возмездие, потому что он хочет почувствовать себя лучше после нарциссической травмы. Но здесь есть и другая мотивация, еще более отдаленная от его осознанного понимания: стремление восстановить или исправить разорванную связь, породившую его жажду возмездия. Человек, который стремится к возмездию, неосознанно пытается поддерживать связь с первоначальным, неоднозначно воспринимаемым опекуном. В случае Трампа это его родители, изначальная мишень его попыток дать сдачи оппонентам. К примеру, это прослеживается в его легендарных баталиях с Рози О’Доннелл, которые приобретают новый смысл, если рассматривать их как напоминание о матери и глубокой привязанности к материнской груди, отвергаемой потому, что Рози была «объектом отрицания». После ее сердечного приступа в 2012 году Трамп написал в Twitter: «Рози, поправляйтесь скорее. Я начинаю скучать по вам!» Без сомнения, признание в скуке по объекту возмездия было искренним. Трамп получал удовольствие от обмена ударами с О’Доннелл, так как они подбадривали его и поддерживали его неосознанную потребность сохранять детскую связь с Мэри Трамп. Возмездие продлевает как травму, так и связующее звено – в данном случае, с матерью через Рози О’Доннелл, – и таким образом не может завершиться успешно.