Джастин А Франк - Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

Десятилетия спустя Дональд восторженно оценивает свою работу и говорит о «лучших» и «величайших» людях и результатах, которых он достиг. Легко понять, что он не просто компенсирует былые обиды. Он прославляет себя, потому что его отец никогда никого не хвалил; он делает для себя то, чего отец никогда не делал для него или для его несчастного брата.

Враждебность между отцом и старшим сыном сложилась раньше неудачной попытки последнего войти в семейный бизнес. Ссылаясь на школьных друзей Фреда-младшего, Блэр пишет, что «явная уязвимость» Фредди вызывала «резкую реакцию» отца. «Среди нас его отец мог вести себя очень агрессивно, надменно и бесцеремонно, почти на грани дозволенного, – сказал Блэр один из друзей Фредди. – Прежде всего он требовал жесткости, поэтому сильно давил на Фредди для достижения своих целей».

Возможно Фред-старший отчасти проецировал свое соперничество с близкими родственниками на отношения между сыновьями. Блэр пишет: «Когда один из товарищей Фредди упомянул, что собирается изучать гуманитарные науки в одном из колледжей «Лиги Плюща», Фред-старший презрительно заговорил о том, какие жалкие гроши зарабатывает его собственный брат на профессорской ставке в Массачусетском технологическом колледже. «Думаю, отец Фредди боялся, что его сын может стать утонченным эстетом, маленьким английским джентльменом, – сказал этот товарищ. – Он как будто считал, что частная школа для подготовки к колледжу может ослабить его сына, что из него вытравят все агрессивные инстинкты, и он превратится в лощеного слюнтяя из “Лиги Плюща”».

Фредди вполне мог столкнуться с мощными отголосками семейных конфликтов и противоречий, предшествовавших его рождению. Блэр пишет о Джоне, младшем брате Фреда-старшего, как об уважаемом физике: «Профессор MIT и члены его семьи были командой интеллектуалов, ценимых за их академические достижения, но мало смысливших в практических вопросах. “У него были мозги, – однажды злорадно сказал Фред Трамп их общему знакомому. – Зато я делаю деньги”». Соперничество Фреда-старшего с собственным братом можно рассматривать как образец родственного соревнования, которое он проецировал на своих сыновей и, возможно, даже поощрял их к этому. Поскольку его определением власти было богатство и возможность управлять другими людьми, Фред-старший презирал своего брата и его так называемую слабость. Этот сценарий он повторил с первыми двумя сыновьями, с пользой для одного и трагическим исходом для другого.

Соперничество между братьями, которое внесло вклад в преждевременную смерть проигравшего, – не самая приятная тема для членов семьи. Старшая дочь Марианна, единственная из Трампов, кто согласился говорить под запись для Блэр, не придавала ему большого значения. «Дональд двигался вперед по мере того, как Фредди терпел неудачи, – сказала она. – Не вижу здесь какой-то особой связи. Дональд был гораздо моложе и просто не подходил по возрасту для жесткой конкуренции. Вряд ли Фредди считал, что Дональд дышит ему в спину и наступает на пятки, но он бы не возражал, если бы так было на самом деле». Вероятно, не имеет значения, заботило ли это Фреда, но Дональда это определенно заботило, о чем он сам рассказал Блэр: «Он был старшим сыном, и я подсознательно следил за всеми его поступками». Блэр приходит к выводу: Дональд «понял, что отступление еще сильнее бесит рассерженного отца; что общение с людьми, которые выглядят скорее высоколобыми, нежели практичными, приводит его в ярость; что любые признаки уязвимости в присутствии отца недопустимы». Дональд усвоил урок: если он не хочет провести жизнь с клеймом неудачника, то должен показать отцу, что во всех отношениях не уступает ему. Если кто-то осмелится толкнуть его, то получит в ответ более сильный толчок. Он – первенец, если не по рождению, то по духу.

Обсуждая возможность соперничества, нужно принимать во внимание динамику отношений, возникающую из-за порядка рождения. Вторым сыновьям часто приходится что-то доказывать, особенно если старший получает отцовское имя. Дональд знал, что его брат назван в честь отца, в то время как его собственное имя пришло из шотландской семьи матери, и он ничего не мог с этим поделать. Несмотря на превращение в фактического наследника своего отца, он видит себя самозванцем в семье, поскольку не рожден старшим.

Подсознательную боязнь разоблачения можно рассматривать как важную и мотивирующую силу Трампа. К примеру, настойчивость его нападок на Обаму как на самозванца выглядит проекцией его собственных страхов. К тому же он продемонстрировал свою склонность быть самозванцем, скрываясь за именами других людей, особенно под псевдонимом «Джон Бэррон», под чьей личиной Дональд иногда общался с прессой в 1990-е годы. Этот факт до сих пор преследует его, особенно в связи с обвинениями в сговоре с Россией при проведении президентской кампании. Он либо боится разоблачения, либо знает о своей способности к подобному сговору, либо то и другое. Независимо от участия России, Трамп никогда не забудет о своем проигрыше Хиллари Клинтон по количеству проголосовавших избирателей, как не забудет, что был вторым сыном в семье.