Торвальд Олафсен - Научный материализм [СИ]

В связи с этим я преисполнился решимости активно участвовать в познании мира далеко за пределами собственного быта и с готовностью за это взялся. Оказавшись вне стен учебных заведений, я столкнулся с тем, что научные знания о мире более не поступали ко мне самостоятельно извне, и отныне мне нужно было добывать их самому. Постепенно я узнал, что для разных стадий познания существуют разные методы, которые объясняются наличием или отсутствием необходимости изучать ранее накопленные другими людьми знания в конкретных областях. Когда нужно освоить нечто, уже известное человечеству, на помощь приходят устные, письменные, цифровые источники, фото-, видео- и аудиоматериалы, рисунки, чертежи и модели. Все эти инструменты лишь сохраняют открытое кем-то знание, они являются вторичными, то есть помогают получить информацию о мире опосредованно. Если же исследование ведётся на передовом рубеже науки, то есть в той области, где знание у человечества пока отсутствует, на помощь приходят два метода, которые показывают себя на этом поприще надёжнее всех других. Первый из них — эмпирический, то есть получение опыта, регистрируемого органами чувств, будь то наблюдение природы в ее естественной форме или искусственно организованный эксперимент. Второй метод — логический, то есть извлечение из имеющихся данных новой полезной информации через совершение умозаключений, подчиняющихся строгим правилам. Будучи применёнными к уже изученным явлениям, эти методы приведут к дублированию имеющихся о мире знаний, как, например, если бы вы заново открыли, что Земля имеет форму, близкую к шару; применённые же к неизведанному, эмпирический и логический методы дадут совершенно новые знания. При этом в обоих случаях полученные знания будут первичными, то есть будут напрямую отражать свойства мира, данного нам в ощущениях. Такой информации бесполезно возражать, её невозможно опровергнуть, не найдя явную ошибку в эксперименте или построении логических выводов; такая информация несоизмеримо надёжнее, чем та, которая получена через веру, интуицию, родительское чутьё, догадки, астрологию, нумерологию, гадание на картах, кофейной гуще, общение с душами умерших или любым другим методом. В противоположность этому, вторичные источники не воспроизводят процесс получения излагаемых в них знаний, даже если описывают способы их получения; они не позволяют проверить информацию немедленно, а вместо этого требуют доверия к автору и часто содержат ошибки. Но даже это лишь малая часть проблемы, ибо в обществе, раздираемом конкуренцией во всех сферах, вторичные источники информации очень часто также содержат намеренную ложь, с целью направить людей в некую предпочтительную сторону и получить таким образом выгоду. Так, школьная история всегда являлась предметом политических спекуляций и многократно переписывалась в разных странах в соответствии с действующей политической повесткой, а СМИ всегда подают информацию предвзято, в пользу своего владельца, будь то государство или частный собственник; даже если в СМИ сообщают чистую правду, обычно это не вся правда, и при этом замалчиваются другие важные новости, которые могли бы повлиять на отношение людей к освещаемой ситуации.

Поскольку я пока находился на ранней стадии познания мира, для меня, прежде всего, было актуально получение вторичной информации, освоение накопленных человечеством знаний. В моём распоряжении были книги, немного телевидения и позднее интернет. Вскоре я стал встречать противоречия в различных текстах и телепередачах при освещении одинаковых тем и осознал описанную выше проблему ненадёжности вторичных источников. Я понял, что без специального набора эффективных методов познания я не смогу понять, где сообщается истина, а где ложь, какая информация полезна для изучения, а какая вредна. У меня начало складываться представление о том, что должна существовать система обработки информации, которая лучше подходит для таких задач, чем мои интуитивные потуги; в идеальном варианте мне хотелось бы овладеть совершенной такой системой.

Встречая противоречия, я часто обращался за помощью к ближним, задавал им вопросы. Но, к сожалению, мне пришлось убедиться, что общение с людьми слишком редко помогает прояснить информационную путаницу, а гораздо чаще только усиливает её. Я обнаружил, что качество представлений людей об устройстве мира в среднем очень и очень низко, что люди пребывают в иллюзиях и в основном делятся необоснованными мнениями, причём не объявляют их таковыми, а произносят их как истину. Это сильно сбивало меня с толку и вынуждало тратить много усилий на выяснения. При этом мне впервые открылось неудобное для меня свойство человеческого сознания, родственное защите привычной картины мира — людям обычно не нравится, когда их идеи подробно рассматривают и подвергают прояснению и критике. Со временем я узнал, что признание человеком своей неправоты понижает его значимость в глазах окружающих и на уровне животных инстинктов делает его менее привлекательным для лиц противоположного пола и менее серьёзным конкурентом среди представителей пола собственного; в конечном итоге это ведёт к ухудшению выбора партнёров для продления рода и к менее выгодному для этого человека распределению материальных ресурсов среди группы, к которой он принадлежит. Отсюда легко понять, почему никто не спешит признавать себя неправым, но в любом случае нежелание людей внимательно разбирать собственные идеи очень сильно препятствует распространению полезной информации в обществе. Люди годами регулярно ошибаются и поступают себе во вред, но не желают пересмотреть свои представления о мире и потому не могут стать эффективнее. Осознав это, я понял, что, как и мне, большинству людей также пригодилась бы хорошая система методов для работы с информацией.