Филиппа Перри - Как жаль, что мои родители об этом не знали (и как повезло моим детям, что теперь об этом знаю я)

Подросток – а фактически и взрослый, которому только исполнилось двадцать, – может проявлять неуверенность от того, что еще не нашел своего места в этом мире. Неуверенность – одна из разновидностей страха, а когда мы боимся, инстинкт велит нам атаковать. В некоторых сферах возможность проявить себя для молодого человека практически равна нулю, а формирование личности само по себе нелегкое испытание. Помните: мы проявляем свои худшие черты непосредственно перед тем, как взять новый жизненный барьер.

Молодые взрослые нуждаются в понимании и поддержке, чтобы найти свой путь. Часто единственный способ сообщить об этом – выплеснуть свою фрустрацию. В большинстве случаев это неудобное поведение для окружающих и для общества в целом. Никогда не списывайте никого со счетов как «плохого». Вместо этого помогите ему найти опору, в которой он нуждается. Не забывайте: помочь человеку можно, только способствуя тому, чтобы он помог себе сам. Когда мы делаем за него то, что он способен сделать сам, мы лишаем его сил и, зачастую, заставляем его чувствовать себя только хуже.

Например, родители могут обсудить с абитуриентом варианты учебных заведений, но выбор, чему и где учиться, следует оставить на его усмотрение. Можно напомнить, что большинство университетов проводят дни открытых дверей, но отслеживать, когда они проходят и записаться на них подросток в состоянии самостоятельно. Можно поделиться с ним тем, что вы знаете, но не следует указывать ему, что делать.

Если подросток проявляет антисоциальное поведение, на которое наш ангелочек, как мы думаем, абсолютно не способен, первая мысль родителей: «Он связался с дурной компанией». Каждый родитель каждого ребенка из этой группы думает так же. Для других родителей ваш ребенок и есть та самая дурная компания. Это очень типично: вместо того чтобы признать, что наш ребенок несет ответственность за произошедшее наравне с остальными, мы обвиняем других и считаем себя невинными жертвами. Дело не столько в «плохой компании», к которой можно причислить кого угодно, сколько в давлении, которое она создает. Вспомните, на что вы сами готовы были в подростковом возрасте ради одобрения сверстников.

Дети и подростки экспериментируют, и это нормально, но из этого совершенно не следует, что вы должны одобрять все их эксперименты. Вы можете высказать то, что чувствуете по этому поводу: «Я в ярости, когда…», «Мне страшно, когда ты…», «Меня расстраивает, что ты…». Но не теряйте возможность выразить и более позитивные чувства: «Я так тобой горжусь, когда…», «Я была поражена, когда ты…», «Меня переполняет любовь, когда…» и т. д.

Если вы не отмахиваетесь от чувств своего ребенка, считая их глупостями, если вы можете выслушать его и не давать оценок, если прибегаете к валидации его эмоций, помогающих ему познать себя, то вероятность того, что ваши каналы коммуникации останутся открытыми, гораздо выше. Ваши дети скорее продолжат доверять вам по мере того, как вы оба становитесь старше. Тогда будет легче обозначить границы – и ваши, и их – и легче их поддерживать.

Если между вами произошел разлад, я советую честно взглянуть на вашу роль в его возникновении. Если вы сами не понимаете, в чем она состоит, спросите у ребенка (только не занимайте оборонительную позицию), что нужно сделать, чтобы преодолеть пропасть. Или спросите, как добиться более открытого диалога между вами. Не стоит забывать: тот, кто старше, не всегда прав.

А еще необходимо всегда помнить простое правило: обозначайте себя и свои чувства. Поэтому говорите: «Я пока еще не готов к тому, что ты ходишь по барам», а не «Ты слишком молод, чтобы ходить по барам».

Моя клиентка Лив рассказала о своих отношениях с сыном-подростком Максом, шестнадцати лет.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем легче мне было попросить его о чем-то, например, снять постельное белье или разгрузить посудомойку. Я спрашивала: «Ты можешь это сделать?», а он отвечал: «Да, конечно». Но если я была занята своими делами или загружена по работе, так что больше времени проводила в своем мире, то на ту же просьбу он чаще говорил: «Нет», или даже: «Нет, с чего это вдруг?». В прошлом мы попадали в замкнутый круг бесконечного спора. Но затем я становилась свободнее, мы могли посмотреть вместе телевизор или съесть пиццу, и наша жизнь снова вставала на рельсы сотрудничества.

Я заметила эту закономерность только через десять лет воспитания ребенка. Я сказала мужу: «Невозможно жить отдельно, а затем вваливаться в жизнь Мэтта и заявлять: «Я хочу, чтобы ты сделал это». Как будто незнакомец явился к тебе в дом и командует. Чем больше между нами связь, тем легче преодолевать проблемы и договариваться друг с другом о том, что нам нужно.