Филиппа Перри - Как жаль, что мои родители об этом не знали (и как повезло моим детям, что теперь об этом знаю я)

Сорокапятилетняя Белла – старший менеджер в большой корпорации. Она замужем за Стивом, шеф-поваром и ресторатором, и у них трое сыновей в возрасте восьми, двенадцати и четырнадцати лет. Они дружная семья, проводящая много времени вместе, с массой вариантов социализации. Атмосфера дома деловитая и веселая. И у Беллы, и у Стива ответственная работа, поэтому в будни с ними живет Хуанита, выполняющая обязанности няни и домработницы. Она в семье с тех пор, как старшему мальчику исполнилось пять лет.

Белле кажется, что у ее младшего сына Феликса есть проблема. «Феликс ужасно приставучий, – рассказала она мне. – Хотя ему уже восемь, он требует больше внимания, чем все мои старшие в его возрасте. Я уже думала о том, что у нас могла не сформироваться связь после рождения. Но нет, мне кажется, я все делала правильно. Я в самом деле не понимаю, почему Феликс чувствует себя так неуверенно».

Мне стало интересно, почему Белле так трудно переносить назойливое поведение Феликса и что пошло не так в их отношениях. Я попросила Беллу спросить Феликса, что ему снится. На самом деле, это нужно было лишь затем, чтобы запустить механизм, когда Феликс говорит, а Белла слушает. Я не ожидала получить какие-то ответы из сновидений мальчика.

Белла рассказала мне: «Феликс говорит, что ему приснился кошмар, в котором он был совсем один и никого не мог найти. Я спросила его, случалось ли ему испытывать нечто подобное в реальной жизни, уверенная в том, что ответ будет «нет». К моему огромному удивлению, он сказал, что такое с ним было: «Я помню, как мы ездили к дяде в Уэльс, и ты оставила меня одного в машине».

«Как только он произнес эти слова, я тоже вспомнила этот случай. Мой брат живет в самой глуши, и однажды, пока мы ехали, двухлетний Феликс заснул. Поэтому я завела старших мальчиков в дом и принялась разгружать машину и заносить покупки внутрь. Когда я вернулась проверить сына, он уже не спал и плакал».

«Я была потрясена тем, что он это помнит. Я сказала, что мне очень жаль: «Ты пробыл в машине не больше пяти минут, дорогой», – а потом обняла его. Меня поразило, как один пустячный инцидент шестилетней давности может до сих пор иметь для него такое значение».

Да, это происшествие, возможно, было совсем незначительным для Беллы, но не для Феликса. Я спросила, не оставался ли Феликс один в незнакомом месте до этого эпизода или после. Она ответила: «Нет. Но когда ему было чуть больше полутора лет, у него случился такой сильный септический фарингит, что пришлось положить его в больницу. Антибиотики не действовали, и на неделю его ввели в искусственную кому, подключив к аппарату, помогающему ему дышать. В коме, случалось, он оставался один, но после того как он пришел в себя, Стив или я всегда находились рядом».

«Белла, – сказала я, – это ужасно, что твой сын заболел так сильно, что его пришлось вводить в состояние искусственного сна». Она ответила: «Ой, да ничего. Я имею в виду, в этом нет ничего приятного, но такие вещи случаются, и с ними справляешься».

Когда Белла сказала это, я почувствовала, что меня оттолкнули, что она не нуждается в моем участии. Я поняла: тогда она тоже оттолкнула от себя свои эмоции по поводу болезни Феликса, и продолжает делать это сейчас. Даже меня охватили ужас и жалость при мысли о том, как себя чувствовал маленький больной мальчик и через что пришлось пройти его родителям. Белла сказала: «По словам Стива, мы могли потерять его, но я даже думать об этом не хочу». Я снова почувствовала грусть и сказала ей об этом. У нее на глазах появились слезы.

Я сказала: «Может быть, поэтому Феликс такой прилипчивый – ведь ему пришлось цепляться за жизнь. Может, он и не осознавал вашего отсутствия во время комы, но чувствовал его на каком-то другом уровне. Этим, возможно, объясняется его сон о том, как он остался один».

Так ли оно было на самом деле или нет, но это предположение нашло отклик у Беллы, помогло ей увидеть смысл в поведении Феликса. Ей стало легче понять его чувства.

Скорее всего, случилось и еще кое-что: Белла наконец позволила себе испытать страх и печаль от того, что могла потерять Феликса, которые подавляла в себе так долго. Совершенно нормальное желание – закрыться от трудных чувств, но тогда мы рискуем стать безразличными к негативным эмоциям других людей, включая наших детей. Все время, пока Белла подавляла чувства, которые вызывала в ней болезнь Феликса, его собственные чувства ее раздражали.

Когда Белла в конце концов разрешила себе понять каково это, когда твой ребенок почти умер, эти ощущения не убили ее, как она боялась. «До сих пор я видела вину Феликса в том, что он такой прилипчивый. Я думала: ну с твоими братьями же все в порядке, почему ты не можешь быть, как они? Теперь я поняла, что никого нельзя обвинять в том, что он чувствует».