Филиппа Перри - Как жаль, что мои родители об этом не знали (и как повезло моим детям, что теперь об этом знаю я)

Если в детстве вас осуждали за неудобные эмоции, вам очень легко применить ту же модель со своими детьми. От совершения этой ошибки может удержать воспоминание о том, как вас заставляли чувствовать себя плохим из-за того, что вам грустно, как это получилось у Кейт. Грусть – это часть жизни. Но если внутри вас, уже взрослого человека, жива память о том, как вас ругали за то, что вы грустите, в один прекрасный день вы начнете извиняться за слезы, вызванные чем-то по-настоящему ужасным.

Для вас может оказаться непросто принять эмоции вашего ребенка, вместо того чтобы отругать его за их выражение, если ваши родители, как в случае Кейт, отрицали ваши чувства. Для вас это как прыжок в неизвестность. Так оно и есть – вы разрываете связи в эмоциональной цепи, идущей от предков. Но помните: вы закладываете фундамент для крепкого психического здоровья вашего ребенка. Кстати, огрехи с недооценкой или чрезмерной реакцией, если их вовремя исправить, не испортят ему жизнь.

Почувствовав себя комфортно в своих эмоциональных состояниях, какими бы сильными они ни были, вы сможете сдерживать и успокаивать эмоции своего ребенка. Если вы игнорируете собственные чувства как неважные, то не сумеете адекватно контейнировать и чувства малыша. Если вы впадаете в истерики и не в состоянии сдержать даже свои эмоции, оставьте в покое чувства ребенка.

Вам нужно освоить практику обращения с собственными эмоциями, чтобы не подавлять их, не биться в истерике, а осознавать, как вы себя чувствуете, и находить способ утешиться или принять помощь от тех, кто может помочь. Один из способов – давать характеристику своему чувству, а не себе самому. Это подойдет и для вашего ребенка. Вместо того чтобы сказать: «Я грустный» или «Ты грустный», скажите: «Я чувствую грусть» или «Похоже, тебе грустно». Используя эти слова, вы даете определение своему чувству, не идентифицируя себя с ним. Такая мелочь имеет большое значение.

Еще важно завести привычку говорить о чувствах, как ваших, так и ребенка. По мере взросления часть мозга, отвечающая за логическое мышление, становится все более доминирующей. Это вовсе не означает, что ребенок будет руководствоваться исключительно логическим мышлением – человек всегда остается эмоциональным, – но он научится использовать изображения, рисунки и язык, чтобы понимать и говорить о том, что он чувствует. В этом случае он перестанет быть рабом своих чувств, они начнут работать на него. Выражая свои эмоции посредством слов или картинок, можно привести их в порядок и лучше их понять.

Ничего не стоит сказать: «Похоже, тебе это очень нравится». Куда труднее иметь дело со сложными чувствами или с теми, которые вы не хотели бы видеть у своего ребенка. Когда он плачет от того, что вы отказались покупать ему мороженое перед обедом, признать его трудные чувства вовсе не означает сдаться и дать ему мороженое, больше никогда не водить его в детский сад или потакать во всем, лишь бы он не расстроился. Это означает всего лишь, что вы серьезно относитесь к его чувствам, учитываете их при принятии решения и помогаете с ними справиться, не делаете вид, что их нет, и не переключаете внимание ребенка. Вы понимаете его, не оставляете его с ними один на один, убегая или отгораживаясь от его эмоций.

Поначалу может показаться опасным признавать чувства, которые ребенок лучше бы вообще не испытывал – ненависть к брату или сестре, нежелание навещать бабушку. Но если он уверен, что его слышат и понимают, у него на один повод меньше для протеста и скандала.

В книге «Дети-одуванчики и дети-орхидеи» [6] Книга «Дети-одуванчики и дети-орхидеи. Как помочь ребенку превратить его слабости в достоинства» выпущена издательством «Эксмо» в 2019 г. доктор Том Бойс рассказывает, как он с коллегами собирал данные о влиянии стресса от начала учебы в школе на иммунную систему детей. Это исследование было прервано калифорнийским землетрясением 1989 года. Сначала ученые пришли в ужас, ведь дополнительный фактор стресса нарушал достоверность полученных результатов, но потом решили воспользоваться случаем и изучить влияние этого землетрясения на иммунную систему детей. Всем участникам выдали пачку фломастеров и бумагу и попросили «нарисовать землетрясение». Некоторые дети рисовали веселую, жизнерадостную картинку стихийного бедствия, в то время как в работах других проявилось больше душевного страдания – они изобразили ужасающие последствия землетрясения. Как вы думаете, какая группа продемонстрировала лучшие показатели физического состояния после катастрофы? Дети, изобразившие оптимистичную картину землетрясения, перенесли значительно больше респираторных заболеваний, чем те, кто рисовал страх, огонь, смерть и бедствия. Доктор Бойс истолковал это так: проходящее сквозь века стремление человека выразить себя с помощью слов или произведений искусства – это способ совладать с тем, что нас пугает. Чем больше мы высказываемся на эту тему, тем менее страшным нам это кажется (не сразу, постепенно). Мы выражаем свою грусть, даже если это больно, потому что каждый раз, когда мы говорим о том, что нас печалит, грусть так или иначе уходит.