Сюзанна О'Салливан - Всё в твоей голове

– Что, даже лучше, чем когда «Манчестер» выиграл в Лиге? – смеялась я.

– Тогда тоже было здорово, но с Дэвидом не сравнить.

– Вам, наверное, все девчонки завидуют, когда видят это фото, – подыгрывала я.

Мария хохотала в ответ.

До эпилептических припадков Мария росла совершенно здоровым ребенком. Первый приступ случился в пять лет. За ним последовали новые. Они продолжались до четырнадцати, не позволяя мозгу развиваться. В результате Мария так и застряла в дошкольном возрасте.

Родители очень любили Марию, но чувство гордости не позволило им воспользоваться всеми положенными льготами для девочки. Практически всю жизнь она провела наедине с матерью, не имея возможности общаться с ровесниками и не видя ничего, кроме дома и больницы. В результате она не получила образования и даже бытовых навыков. Всему, что она знала, Мария научилась у матери. Когда та готовила, Мария стояла рядом и перемешивала содержимое кастрюль. Во время уборки шла следом, подавая чистящие средства и салфетки. Если случались гости, Мария надевала фартук и с удовольствием изображала официантку. Друзей у нее не было. Любовь к футболу пробудил отец, по выходным он изредка брал ее на стадион.

Мария была единственным ребенком в семье; все родительские интересы сосредоточились исключительно на ней. О девочке прекрасно заботились, и одинокой она себя не чувствовала. Однако ситуация изменилась, когда у матери случился первый инсульт. Восстановилась она быстро, но угроза смерти заставила родителей подумать о будущем. Мария не смогла бы о себе заботиться, пришлось ее этому учить. Социальная служба предложила ей посещать центр помощи инвалидам и работать волонтером. Родители открыли на ее имя специальный счет. Когда Марии было тридцать, у матери случился второй инсульт, на этот раз фатальный. Мария жила с отцом, спустя двенадцать лет умер и он.

Так она осталась в родительском доме одна. Утром и вечером к ней заглядывала сиделка. Мария большую часть дня проводила либо в центре помощи инвалидам либо на волонтерской службе. Больше всего ей нравилось стоять у входа и приветствовать посетителей; в магазине, например, она всегда громко здоровалась и вручала корзинку. Мария очень огорчалась, если ей вдруг не отвечали – однажды она даже преследовала покупателя по всем отделам, требуя с ней поздороваться. После этого случая на какое-то время Мария осталась без работы, пока социальные службы не убедили администрацию магазина дать ей еще один шанс.

– Мне нельзя что-то говорить, даже если они не отвечают, – жаловалась она.

– Мария, не все люди такие дружелюбные, как вы.

– Мой социальный работник говорит, что просто они очень заняты.

Как бы там ни было, Мария многих заражала своим оптимизмом. Ей попадались не только грубияны; иногда люди специально останавливались, чтобы перекинуться парой слов. Все, кто хоть раз с ней общался, знали, как она любит футбол; и, должно быть, у дверей магазина развернулось немало оживленных дискуссий о спорте.

В сорок пять, после тридцатилетнего перерыва, у нее снова начались судороги. Пришлось назначить те же препараты, что она принимала в детстве. Судя по динамике болезни, Марии предстояло принимать лекарства до конца дней. Однажды в понедельник утром, как обычно, заглянула сиделка и увидела, что Мария лежит на полу в гостиной. Сиделке удалось ее разбудить, но Мария понятия не имела, сколько она здесь пролежала. Ее доставили в больницу, однако анализы ничего не показали, разве что концентрация лекарственных средств в крови была слишком низкой. Мария, скорее всего, забыла на выходных принять таблетки.

После этого приступы участились. Врач увеличил дозу и организовал надзор в выходные. Эти меры ничего не дали. Раз дело было не в лекарствах, Марию решили отправить на пару суток в лабораторию видео-ЭЭГ-мониторинга.

Большую часть первого дня она простояла на пороге палаты, громко приветствуя всех, кто ходил мимо. Прикрепленные к голове датчики не позволяли ей выйти в коридор, однако даже так Мария успела сдружиться со многими пациентами и персоналом, поэтому вскоре к ней стали наведываться гости.

Наутро мне сообщили, что ночью ее обнаружили лежащей без сознания на полу. Я посмотрела видео. Перед приступом все было спокойно, поток гостей иссяк. Мария сидела на кровати и смотрела телевизор, но изредка подходила к дверям и звала кого-то. Так прошло около часа. Потом она схватила журналы, разбросала их и закричала: «Помогите! Скорее!». Выждав немного, она легла на пол, устроилась поудобнее и закрыла глаза. Никто так и не пришел. Она встала, опять подошла к дверям и позвала на помощь, потом снова легла, на этот раз нажав кнопку вызова персонала. Услышав шаги, она тут же забилась в судорогах. Опытные медсестры поняли, что дело не в эпилепсии, и принялись ее успокаивать. Одна опустилась рядом с ней на колени и, ласково уговаривая, стала поглаживать по руке. Мария не реагировала, поэтому к делу подключилась вторая медсестра: