Марина Сульдина - Вина мнимая и настоящая. Как научиться жить в мире с собой

Покаяться – не значит просто стать более нравственным и не возвращаться к греху. Покаяние предполагает долгое и трудное сближение с собой настоящим и с Богом. На этом пути нам помогает смирение, осознание невозможности искупить грех в одиночку и надежда, упование на Божью милость и Его прощение.

сли мы ответственны сразу в нескольких направлениях, какая-то одна ответственность может как бы противоречить другой. Так бывает у руководителей больших коллективов, у отцов семейства, многодетных матерей, людей с разносторонними талантами, каждый из которых требует, чтобы его не зарыли: ресурсы времени и сил ограничены, «рук на все не хватает».

Бывает также, что в душе человека происходит столкновение двух несовместимых ценностей. Например, профессиональный долг вступает в конфликт с любовью к человеку. Военнослужащий-контрактник покидает семью, отправляясь на войну. Он чувствует вину перед родными, потому что рискует не вернуться домой, но и отказаться от чувства долга не может. Да и во время боевых действий офицерский или солдатский долг может вступить в конфликт с ценностью человеческой жизни. Ведь даже тому, кто защищает свою страну от захватчиков, угрожающих уничтожить все, что ему дорого, нелегко их убивать. Естественный внутренний блок, табу на убийство есть у большинства из нас: его нет только у психопатов.

«Мой дед, Велижанский Григорий Иванович, отправился на войну добровольцем в 1944 году. Ему было всего шестнадцать – прибавил себе год, спешил, боялся, что фашистов победят без него. Воевал он до конца, вернулся невредимым, но вспоминать о войне, как и многие, не любил. Только крупицы дошли до меня от мамы. Например, дед рассказывал, как трудно – морально трудно – было убивать. Первый немец ему снился больше недели. Убить его он смог, но обрадоваться этому не получилось.

Вина может касаться событий, в которых вообще ничего нельзя было изменить, и даже тех, к которым человек напрямую не причастен. Мы можем чувствовать себя виноватыми за ошибки и грехи других людей, поступки своего народа, а иногда и всего человечества. И даже наша повседневная жизнь пронизана нравственными дилеммами. Ведь человек не только духовное, но и биологическое, и социальное существо. Вот что пишет уже упоминавшийся нами Джеймс Холлис о неизбежной вине: «Мы знаем основной закон, согласно которому за жизнью следует смерть. Жизнь и смерть – это не только сокращение и расслабление вселенской сердечной мышцы; в основе самой жизни лежит убийство. Чтобы выжить, мы убиваем животных. Если мы становимся вегетарианцами, то убиваем растительную жизнь. Прекратив есть, мы совершим самоубийство… Даже не участвуя в круговороте жертвоприношения, мы продолжаем конкурировать, вступая в рыночные отношения, и брать что-то у других для себя. Если одна часть населения земного шара процветает, это процветание может происходить за счет другой половины. Если где-то происходит экономический подъем, он может происходить за счет окружающей среды и т. д. Эта дилемма присуща человеческой природе» [61] Холлис Дж. Душевные омуты. Возвращение к жизни после тяжелых потрясений [Электронный ресурс] // Самопознание и саморазвитие. Психологическая библиотека Киевского фонда содействия развитию психической культуры: [сайт]. URL: http://www.psylib.org.ua/books/holis01/index.htm (дата обращения: 10.05.2017). .

♦Вина, от которой не уйти при любом выборе, вина, которая всегда была, есть и будет, может быть названа неизбежной виной (другое ее название – экзистенциальная вина).

Бывает трудно отделить реальную вину от неизбежной, но это и не всегда нужно делать. Скорее всего, стоит говорить только о степени объективной виновности.

Например, солдат, убивший человека, который был врагом его страны, объективно вовсе не виноват. Но эта данность не спасает его от мучительных страданий.

Ни исповедь, ни благословение иногда не могут избавить человека от той боли, которую он испытывает, когда вынужден поступать против того, что считает ценным – по сути, когда он вынужден грешить. И эта боль не случайна – она указывает нам на базовое несовершенство мира и человека, ее испытываем не только мы, но и Господь, воспринявший это страдание вместе с человеческой природой.

Неизбежную вину испытывали многие выдающиеся люди прошлого и настоящего. Вот как, например, Иван Шмелев [62] Иван Сергеевич Шмелев (1873–1950) – русский писатель, публицист, православный мыслитель. С 1922 года жил в эмиграции. Некоторые труды: «Солнце мертвых» (1923), «Лето Господне» (1933–1948), «Старый Валаам» (1935). описывает болезнь Натальи Ильиной, супруги русского философа Ивана Ильина: «От души отлегло, – слава Богу, Наталия Николаевна выправляется. Мне написала Шарлотта Максимилиановна, что заболевание – нервного порядка – итог тяжелых переживаний за годы от всех зол в мире и, особенно, от тяжкого бремени, выпавшего России; душе глубоко чуткой и все хранящей в своей глубине такие перенаполнения, конечно, дают в конце концов заряжение, – болезненное, явно выражаемое то в полном упадке нервных сил, то в их бурном проявлении» [63] Ильин И. А. С обрание сочинений: переписка двух Иванов (1935–1946). М., 2000. C. 442. .