Сергей Батчиков - Уроки Второй мировой. Восток и Запад. Как пожать плоды Победы?

Строго говоря, «великолепное качество большевика» целиком совпадало с казачьим, русским боевым характером, – и храбрость тут, и отвага, готовность биться, незнание страха… Но в эти понятийные нюансы никто во всей стране, наверное, не вдумывался. И слова эти говорились не столько для ума, они были нацелены в самое сердце всего советского народа и каждого советского гражданина. Всем вместе и каждому в отдельности предстояло совершить выбор, возможно, главный в этой жизни: за Родину. Возможно, нелепую, но безоговорочно – любимую.

Известно и абсолютно ясно было одно – эта война Священная. Стало ясно, что уже погибло, пострадало и уже порабощено много людей, что жертвы будут продолжаться, что это надолго.

Эта война была навсегда.

И Победа, которую принесут неимоверные жертвы и сплоченность, тоже будет навсегда.

У гитлеровской агрессии была фундаментальная экономическая подоплека. Не только планы «Барбаросса» и «Ост» диктовали логику войны. В немецкой секретной «Директиве о борьбе с экономической мощью противника (экономической войне) и о мерах защиты отечественной экономики» определялись вполне прагматические мишени: «Задача сухопутных войск —… в расширении германского жизненного пространства путем захвата территорий противника, имеющих особое значение для отечественной экономики… Высшим войсковым штабам надлежит установить, какие экономические объекты и сооружения службы снабжения на территории противника следует сохранить для их последующего использования в собственных интересах».

Нападение Германии на СССР во многом диктовалось невозможностью ее дальнейшего экономического развития на принципах сырьевой самодостаточности. Экономические потребности индустриальных гигантов и спрос силовых корпораций Германии указывали траектории ее территориальной экспансии, военные планы были тщательно увязаны с заявками промышленности и деловых кругов на конкретные предприятия и месторождения.

Германии нужны были энергоресурсы, стратегические минералы, черноземы, удобные территории для продовольственного снабжения и расселения колонистов. Поражение СССР в этом ключе хоть и было стратегической целью, но отнюдь не самоцелью для Гитлера. За линией Архангельск – Астрахань даже по плану «Барбаросса» СССР мог существовать, пусть и в существенно ампутированном виде. Правда, реакция Японии, Турции и других ближних и дальних соседей на такой исход войны наверняка была бы не самой миролюбивой. О таком сценарии, между прочим, думал не только Гитлер, но и некоторые «неумные люди» в руководящих верхах СССР, о чем было открыто сказано в сталинском приказе 227 в июле 1942 года.

Вся предвоенная экспансия Германии имела во многом экономическую подоплеку. Так, для удовлетворения своих нужд в мирное время Германия импортировала 5 млн тонн нефти из Венесуэлы, Мексики, Голландской Индии, США, России и Румынии. В военное время почти все поставщики выпадали. Нужды военного времени составляли порядка 12 млн тонн. Только захват румынских нефтяных скважин, производивших 7 млн тон в год, мог покрыть этот дефицит. Добровольно Румыния не готова была бы так переориентировать поставки нефти в пользу Германии. Кроме того, Гитлер был одержим ощущением угрозы советского захвата Плоешти.

Было и еще два сюжета, повлиявших на нефтяное мировоззрение Гитлера. Первый был связан с едва не введенным нефтяным эмбарго против Италии из-за вторжения в Абиссинию. Второй связан с «освобождением» внутреннего нефтяного рынка Германии от господства «Стандарт ойл», «Шелл» и других иностранных фирм, среди которых оказались и сеть бензоколонок, которой владели большевики. История закончилась резким прекращением советских поставок в 1936 году со ссылкой на «трудности с иностранными платежами».

Неустойчивость ресурсной базы целей экономического подъема Германии требовала доступа к бакинской и грозненской нефти, углю Донбасса, урану, марганцу, ртути и железной руде Днепропетровско-Криворожского бассейна, черноземам Украины, рабской рабочей силе, удобным для расселения ландшафтам и сакральным объектам в Крыму, Поволжье и на Кавказе.

Одним только захватом Чехословакии Германии получила военные предприятия и имущество 35 дивизий, удвоив только в тяжелой артиллерии свои ресурсы. Доля контрибуций с оккупированных стран в госбюджете Германии в 1940–1944 годах непрерывно росла, превысив четверть всех доходов.