Борислав Козловский - Максимальный репост. Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям

Значит ли это, что у нас есть специальный ген либерализма и ген консерватизма? Вряд ли.

Год назад ясность решил внести Джеймс Фаулер, классик новой социологии (его научно-популярная книга «Связанные одной сетью» {47} 47 Кристакис Н. А., Фаулер Дж. Связанные одной сетью. Как на нас влияют люди, которых мы никогда не видели. – М.: Юнайтед Пресс, 2014. , написанная в соавторстве с Николасом Кристакисом, переведена на 19 языков, включая хорватский и тайский). Команда Фаулера собрала в Швеции 1000 пар близнецов-мужчин в возрасте от 52 до 67 лет и расспросила их про экономическую политику. А еще добыла из армейских архивов результаты IQ-тестов, которые те проходили несколько десятилетий назад во время срочной службы (Швеция отказалась от призыва только недавно, в 2009-м).

IQ, как аккуратно выражаются генетики, имеет сильную наследственную компоненту. Политические пристрастия – тоже. Фаулер с коллегами предположили, что одно – просто следствие другого. Те, чей IQ выше, выступали против высоких налогов и перераспределения богатства. Соответственно, высказывались как типичные американские правые. То есть вроде бы консерваторы. Это было довольно неожиданно.

Фаулер уточняет: Швеция – не Америка, а государство с гипертрофированной социальной политикой. Высокие налоги, субсидии бедным и прочие ценности левых – это текущее положение вещей. Поэтому «отнимать и делить как раньше» – самый что ни на есть консервативный лозунг. А правые в этом контексте – либералы, партия перемен. Чем выше IQ, тем сильнее и желание что-то менять.

Можно пойти другим путем и искать различия напрямую, на уровне структуры мозга. В 2011-м выяснилось: у молодых консерваторов больше серого вещества в амигдале, центре эмоций, у молодых либералов – в передней поясной коре. У этой зоны сложная миссия: когда мы учимся, наши успехи поощряет дофаминовая «система наград». Но сама оценивать наши успехи она не умеет, а передняя поясная кора ей помогает.

Гипотезу подтверждает и сам эксперимент с отталкивающими фотографиями и томографом, описанный в Current Biology . Кора обучается, подкорка не очень, поэтому разницу в подкорковой активности трудно списать на жизненный опыт. Если профессиональный военный улыбается, стоя у стены в ожидании расстрела, или профессиональный канатоходец гуляет по тросу между небоскребами – это не значит, что они отучили свою подкорку генерировать страх. Наоборот, спокойствие обеспечивают одновременно две зоны мозга: одна, подкорковая, шлет сигнал тревоги, другая, в коре, обучена подавлять реакцию на этот сигнал. Психопат, у которого амигдала не работает с младенчества, может вести себя так же бесстрашно, однако на его томограмме обе зоны, в коре и в подкорке, просто спят.

Как жить с этим знанием? Сначала плохая новость: если консерватизм зашит в генах, то навсегда переагитировать человека в либералы не выйдет, как бы вы ни оттачивали свое мастерство полемиста. Навальный для вашего дяди так и останется американским шпионом, а Эбола – происками Пентагона. Другой вопрос, что либерализм и консерватизм в разных обстоятельствах проявляются по-разному. В США это будет спор о праве гея быть священником, в условной Уганде – о том, как лучше приводить в исполнение смертную казнь за гомосексуализм: с помощью петли или мачете. Разница стоит того, чтобы за нее бороться.

1. Политическую ориентацию можно выяснить с помощью МРТ-томографа и фотографий чего-нибудь отвратительного. Мозг консерватора реагирует на них острей, чем мозг либерала.

2. Сильные эмоции по поводу неприятных вещей – защитная реакция времен плейстоцена. Угрозы каменного века исчезли, а анатомия мозга осталась прежней.

3. В современном обществе эта же реакция мозга делает людей ксенофобами: когда-то давно бояться чужаков было самой надежной защитой от инфекционных болезней.

4. Ключевые слова для консерваторов – это «чистое» и «святое», «авторитет» и «уважение». Либералы расходятся с ними в оценке людей и поступков, потому что для них важнее другие категории: «вред», «польза», «справедливость» и «взаимность».

5. Либерализм и консерватизм заложены в генах, воспитание играет более скромную роль.

Это доказывают наблюдения за близнецами: однояйцевые чаще симпатизируют одним и тем же политикам, чем разнояйцевые.

6. В мозге у либералов активнее передняя поясная кора, которая помогает учиться новому.