Дональд Сулл - Простые правила

Простые правила — мощное оружие против сложности, которая грозит захлестнуть индивидов, организации и общество в целом. Сложность неизбежно возникает там, где система — техническая, социальная или природная — имеет в своем составе многочисленные взаимосвязанные компоненты [8] Термину «сложность» в разных дисциплинах даются очень разные определения — от меры вычислительных ресурсов, требуемых для точного определения объекта (колмогоровская сложность в компьютерных науках), до энергетического потока в секунду на грамм материи (скорость изменения плотности энергии в физике). Мы определяем сложность как свойство системы, составленной из многих элементов, которые взаимодействуют между собой непредсказуемыми способами. Подробнее о сложности систем см.: Rivkin Jan W. Imitation of Complex Strategies // Management Science. 2000. Vol. 46, no. 6. . Человеческий организм, пчелиная семья, футбольная команда [9] Здесь и далее, если не указано иное, речь идет об американском футболе. Прим. перев. , международная банковская организация — примеры сложных систем, чьи компоненты способны часто и непредсказуемо изменяться.

Чтобы увидеть сложность в уменьшенном масштабе, далеко ходить не надо: просто посмотрите на свою гостиную. Например, домашний мультимедийный центр состоит из целого ряда элементов: экрана, DVD-плеера, игровой консоли, блока кабельного телевидения, акустических колонок, — все эти элементы должны функционировать согласованно. Вводя в систему что-то еще, мы приобретаем новые возможности (скажем, можем посмотреть на Netflix сразу все серии «Карточного домика»), но при этом увеличиваем число вероятных неполадок в системе и количество пультов дистанционного управления (в среднем до трех штук на домохозяйство) [10] Среднее количество дистанционных пультов управления взято из: Grimes William. Pushing All Our Buttons // New York Times. 2012. May 30. . Главные приметы нашего времени — изменение климата, мировой финансовый кризис, международный терроризм, сдвиг центров роста в сторону развивающихся рынков — это результат вихревых взаимодействий между сложными системами.

Сама по себе сложность далеко не нова: еще в Римской империи сформировалась одна из наиболее запутанных политических систем в мировой истории, но лишь в течение последних шестидесяти лет мы стали внимательнее относиться к этому явлению. Поиск по слову «сложность» в пяти миллионах книг, изданных начиная с 1800 года, показал, что первоначально это слово использовалось редко, в следующие полтора века частота его употребления постепенно росла, а сразу после Второй мировой войны резко увеличилась [11] По данным Google Books Ngram Viewer, поискового онлайн-сервиса Google, который позволяет строить графики частотности языковых единиц на основе огромного количества печатных источников, опубликованных с XVI века ( http://books.google.com/ngrams ; дата обращения: 12.10.2012). . Всплеск интереса к этому понятию совпал по времени с выходом в свет восьмистраничной статьи «Наука и сложность», написанной скромным математиком Уорреном Уивером [12] Weaver Warren. Science and Complexity // American Scientist. 1948. Vol. 36, no. 4. Р. 536–544. .

Уоррен Уивер малоизвестен широкой публике, однако он оказал огромное влияние на развитие науки, подготовив три значимые революции, свершившиеся в прошлом столетии, — в медико-биологической сфере, в информационных технологиях и в агрономии [13] Сведения о жизни и карьере Уоррена Уивера взяты из: Weaver Warren. Scene of Change: A Lifetime in American Science. New York: Charles Scribner’s Sons, 1970; Kay Lily E. The Molecular Vision of Life: Caltech, the Rockefeller Foundation, and the Rise of the New Biology. New York: Oxford University Press, 1996; Fosdick Raymond. The Story of the Rockefeller Foundation. New York: Harper & Brothers, 1952; Pauling Linus. How My Interest in Proteins Developed // Protein Science. 1993. Vol. 2. Р. 1060–1063; Marianacci Barbara. Linus Pauling in His Own Words. New York: Simon & Schuster, 1995. . В 1932 году Уивер возглавил в Фонде Рокфеллера отделение, призванное поддерживать научные исследования. Во времена Великой депрессии денег на науку не хватало, и Фонд Рокфеллера, эндаумент которого почти вдвое превышал целевой фонд Гарвардского университета, оставался одним из главных покровителей ученых во всем мире. На протяжении трех десятилетий работы в Фонде Рокфеллера Уивер выступал в роли банкира, открывал новые таланты и зажигал звезды на небосклоне зарождавшейся тогда науки, с его легкой руки названной молекулярной биологией [14] Fosdick Raymond. The Story of the Rockefeller Foundation. P. 159. . Сверхъестественное чутье помогало Уиверу разглядеть в начинающих ученых будущих светил. Из восемнадцати человек, удостоенных Нобелевской премии за исследования в области молекулярной биологии, лишь трое не получали грантов на свои научные исследования из рук Уивера [15] Weather Warren. Scene of Change… P. 73. .