Франк Берцбах - Не упустить свою жизнь

Монастыри, как и прочие религиозные сообщества, хранят уединение своей братии под защитой келий. Современный офис не приемлет уединения: лифты, стены и двери часто сделаны из стекла, а если перегородки всё же есть, то и они не препятствуют прозрачности. Прозрачность только на первый взгляд создает атмосферу открытости, на поверку же это непрестанный контроль, потому что каждый чувствует себя под наблюдением повсюду. Работа в одиночестве и без средств электронной коммуникации в современном мире — грех, и архитектура тоже подчиняется новым правилам. Но что окончательно разрушает наше уединение, так это смартфоны и планшеты, из-за которых мы не только постоянно находимся на связи, но и можем работать в любом месте. Все попытки обойти эту обезличенную прозрачность терпят неудачу. Кристоф Бартман пишет: «Офис, даже если учитывать нехватку пространства, — ментальная клетка. Прочие структуры такого рода — тюрьмы, монастыри, учебные заведения — гарантируют или предписывают уединенность, в которую я привношу свои отличительные черты. Как бы безлико ни было помещение, я его отопру, покорю, украшу. Не важно, пространство какого размера зал, комнату или угол мне дадут, оформлю я его непременно».

Похоже, это природная потребность. Британская писательница Вирджиния Вулф в одном из своих знаменитых эссе исследовала условия, в которых женщины создавали значимые произведения искусства. Вплоть до XX века женщине не полагалось практически никакого личного пространства — надежный метод воспрепятствовать развитию их творчества. Вулф считала: «У каждой женщины, если она собирается писать, должны быть средства и своя комната». Сегодня это действительно не только для женщин, но и для всех, кто хочет достичь творческих успехов. Командная деятельность, постоянное нахождение на связи, прозрачная архитектура и высочайшая финансовая неуверенность — источник конформизма. Они яд для творческих людей.

«Говоришь ты громко, но так ничего и не сказал», — пел соул-музыкант Джеймс Браун [26] Джеймс Браун (англ. James Joseph Brown Jr. , 1933–2006) — американский певец, музыкант, поэт-песенник, танцор. Был назван «крестным отцом соула» и признан одной из самых влиятельных фигур в поп-музыке ХХ века. в одноименной песне. Сегодня мы вынуждены говорить безостановочно. Человек находится рядом с другими людьми почти целый день, и паузы в разговоре сбивают с толку. В непринужденной беседе советуют избегать «неловкого молчания» и придерживаться непосредственного «течения» разговора. Культура молчащих друг с другом, к сожалению, не сложилась в привычном нам профессиональном мире — и в обществе в целом. Поэтому мы говорим, говорим, говорим; хочешь тишины — лучше работай дома. Нам уже приходится оправдываться за таблички «Не беспокоить» на офисных дверях. Просьба быть потише воспринимается как нечто асоциальное. И всё же условие для творческой работы в момент наивысшей концентрации — это отсутствие беспокойства. Такие ситуации требуют тишины. Творчество означает созидание из ничего, из ничего возникает нечто — и это не какое-то пустое повседневное занятие.

Нескончаемая болтовня мира непосвященных — противоположность религиозных практик. Там в громком беспорядочном разговоре не видят ничего хорошего. Дзен-мастер Сюнрю Судзуки [27] Сюнрю Судзуки (яп. , 1904–1971) — мастер дзен, также часто упоминаемый как Судзуки Роси. Популяризовал дзен-буддизм в США и первым основал буддийский монастырь не на территории Азии (Тассахара, горный дзен-центр в Калифорнии). пишет в своем бестселлере «Сознание дзен, сознание начинающего»:

Лучший способ — просто заниматься практикой, ничего не говоря. Когда мы говорим о нашей практике, то рискуем быть неправильно понятыми, потому что истинная практика всегда имеет по крайней мере две стороны: отрицательную и положительную. Говоря об отрицательной стороне, мы упускаем из виду положительную, и наоборот. Мы не можем одновременно высказываться и положительно, и отрицательно. Поэтому мы не знаем, что сказать. Говорить о буддизме почти невозможно.

Так что лучше всего ничего не говорить, а просто заниматься практикой. Поднять палец вверх, начертить круг или просто поклониться — можно прибегать и к этому.

Разговор вынуждает нас к оценке, к положительному или отрицательному приговору. Но у жизни, и не только по мнению религий, сторон больше двух. Под гнетом болтовни мы не различаем препятствий на своем пути. Мы упрощаем реальность своими оценками и забываем, что это всего лишь слова. Согласно азиатской поговорке, «язык без костей» болтает что хочет и может любого довести до больших глупостей. Философ Петер Биери тоже видит опасность в безостановочной болтовне. Он определяет нас как говорящих животных: «Мы говорим и говорим, а в итоге принимаем всю эту риторику за свои убеждения, пока не доходит до дела».