Николай Курдюмов - Как мы создаем избалованность, упрямство и беспомощность детей

Нет. Дети для нас — не люди . Это факт.

Кстати, этот список можно продолжить: что мы можем позволить людям по отношению к нам? А что — детям? Мы можем терпеть хамство начальника, а придя домой, хамить своему ребёнку (под руку попался!).

Это, прямо-таки, шедевр этического уродства: получается, что враг — не начальник, а собственный ребёнок! Мало того, что он — близкий человек, уважение которого жизненно важно завоевать, — он, к тому же, ни в чём не виноват! Что же такое «хорошо» и что такое «плохо»?

И вот этой этической несостоятельности мы всю жизнь учим детей. Не стоит оправдывать это нашим беспокойством: оно, само по себе, — вещь недостойная настолько, что все друзья, подвергшиеся ему, успели от нас сбежать.

Кстати, чужихдетей мы гораздо более склонны считать людьми. А так же, чужих жён, чужих мужей и прочих чужих . Но это — отдельный разговор. А к своим детям мы относимся, скорее, как к собственности. Как к рабам. Но история доказала, что человек не может быть собственностью.

Дети — такие же люди, как мы, только маленького роста.

Они от природы имеют равные с нами права. Они знают об этом. Им незачем спрашивать у нас разрешения на права. У них есть свои мысли, намерения, решения .

Но мы — сильнее и, попав в наш уродливый, подавляющий мир, дети вынуждены либо отстаивать, либо скрывать их. Они мирятся с нашей бестактностью. Они страдают. Они бунтуют.

Они теряют надежды на собственную жизнь. Но им никуда не деться. Потому что они привязаны к нам и зависят от нас. Это — их трагедия .

«Но ведь нельзя отрицать, что дети — ещё не люди, они — будущие люди!»

Ну, давайте разберёмся, в чём, кто ещё не люди, или уже не люди, а может и вообще не люди.

Дети не имеют большого тела. Они не обладают багажом знаний. И они не обладают комплексом некоторых профессиональных умений, которые могут легко освоить уже к 10–12 годам, — именно потому, что мы накладываем на это табу.

Тело — вещь второстепенная: известны многие великие люди, тело которых было куда в худшем состоянии, чем маленькое, но здоровое и подвижное тело ребёнка.

Знания, сами по себе, совершенно бесполезны, если не служат умению . А дети — гораздо более деятельны! Не секрет, что если дать детям возможность, они работают не хуже взрослых, а иногда и лучше. Как видим, дети лишены весьма немногого из того, что нужно человеку .

А что же позволяет считать человека человеком ?

Можно дать достаточно определённый ответ : качества, позволяющие улучшать жизнь, увеличивать своё могущество, быть причиной своих обстоятельств. Назову главные.

Способность к коммуникации у большинства детей выше, чем у взрослых. Если у ребёнка она низка, взрослым надо было очень сильно постараться.

Обучаемость у детей, как и у всех детёнышей, колоссальна от природы. Она на порядок выше, чем у взрослых. Беда в том, что обучением занимаются почти потерявшие эту способность взрослые. Поэтому, в школах и вузах обучением , как разумной деятельностью, почти не пахнет.

И мы тешимся иллюзией, что детей трудно обучать! Семь лет успешного экспериментального педстажа позволяют мне говорить об этом предметно. Об этом будет своё эссе.

Восприятия и память у детей гораздо выше и лучше, чем у взрослых.

Динамики — стремление увеличивать свои возможности, управлять окружением и выживать — у детей в первые годы столь сильны, что для взрослых это является главной проблемой.

Самоопределённость , желание приспосабливать среду к себе , свойственно всем малышам и большинству школьников. Это ведущее достоинство человека — наиболее страшно взрослым, и наша мораль быстро заставляет детей скрывать себя и играть по навязанным правилам и лицемерить.

Честь, свобода , право на честность , право улучшать свою жизнь , данные каждому живому существу заодно с солнцем и звездами на небе, для взрослых — чуме подобны, поскольку большинству из них не свойственны, и потому сильно раздражают.

Случаи «сохранения в живых» этих качеств столь редки, что дети, выжившие в этой борьбе, служат темой для киносценариев и повестей, часто с трагическим концом, и всегда с патетическим налетом.

Определённо, дети — более человеки , чем взрослые. Но мы, пока что, боимся настоящей человечности. И большинство из нас боится человечности детей.