Бет Кемптон - Wabi Sabi. Японские секреты истинного счастья в неидеальном мире

Обе концепции очень важны для японской культуры, но, пожалуй, самое интересное – это смысл, который оба слова приобретают в сочетании.

ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТО МЫ ВИДИМ, А В ТОМ, КАК МЫ ЭТО ВИДИМ.

Представьте, если удастся, мир в середине XVI века. Это время Великих географических открытий: европейцы вышли в океан, испанцы и португальцы открыли мировые торговые пути. Это время колониализма и меркантилизма. Экономическая политика многих стран сводилась к максимальному накоплению золота и серебра.

Еще не просохла краска на «Моне Лизе» Леонардо да Винчи, Давид Микеланджело только-только освободился из мраморного блока… Все это произошло несколькими десятилетиями ранее, на рубеже века. А в Англии Шекспир писал свой новейший шедевр.

Китай процветал при династии Мин и намного превосходил Запад в технологическом отношении. Их культура находилась на очень высоком уровне. Правительственные чиновники в перерывах между заседаниями и совещаниями сочиняли стихи и занимались каллиграфией.

Тем временем средневековая Япония переживала период войн и разрушения. Страну часто накрывал голод, пожары, природные катаклизмы. Народ страдал от высоких налогов, повсюду царила нищета. Общество было настолько истерзано, что многие простые люди искали утешения в буддизме, что и оказало значительное влияние на образ жизни народа.

В стране были император и придворные, но истинной властью обладал сёгун (военачальник). Японией управляли воинственные феодальные правители – даймё. Они владели значительными территориями и правили из недавно построенных замков. В городах, окружающих эти замки, жили воины-самураи, которые защищали даймё и служили в их армиях.

Высокопоставленные самураи были людьми хорошо образованными и влиятельными. Они славились абсолютной преданностью и верностью своему даймё. Многие из них были дзен-буддистами, поскольку в этой религии большое значение отводилось дисциплине и медитации. Великие храмы столицы Японии, Киото, имели собственные карэсансуи (сады камней), отражавшие самую суть природы и способствовавшие созерцанию.

Самураи интересовались чайной церемонией. Этот напиток помогал им бодрствовать во время долгих ночных дежурств. В то же время сама церемония создавала моменты покоя и гармонии в повседневности, наполненной насилием и жестокостью. Воины были готовы умереть и высоко ценили возможность насладиться красотой в жизни, которая могла оборваться в любую минуту.

Это был период развития крупных городов. В Японии зародился класс торговцев. Они делали состояния, ссужая деньги самураям, которым позволялось иметь только строго фиксированное жалованье. Такое занятие граничило с нарушением закона, и торговцы могли в любой момент лишиться всех богатств, поэтому тоже хотели насладиться им, пока была возможность.

В результате, хотя многие простые люди жили в относительной бедности, правящий и торговый классы тратили деньги не жалея. В роскошных замках стояли ширмы, украшенные золотом. Богачи устраивали экстравагантные приемы, в частности чайные церемонии. Те, кто был наделен властью, высоко ценили китайские чайники и предметы для церемонии, которые быстро стали символом статуса. Можно почувствовать конфликт между самой идеей чайной церемонии как духовного опыта и собирательством чашек и чайников для демонстрации своего состояния.

А теперь, памятуя обо всем этом, давайте совершим короткое путешествие в историю чая.

Для понимания происхождения слова «ваби» мы должны отправиться в мир этого напитка. Зеленый порошковый чай матча, который сегодня прочно ассоциируется с чайной церемонией, появился в Японии лишь в 1191 году – привезли из Китая во времена правления династии Сун. Его доставил монах Миёан Эйсай, которого считают основателем школы Риндзай в японском дзен-буддизме. Семена посадили в трех местах, в том числе в Удзи близ Киото – это место на протяжении веков остается центром производства чая высшего качества. В то время дзен и чайный идеал распространялись стремительно.

В XV веке монах и мастер чайной церемонии Мурата Дзюко понял, что процесс приготовления и питья может стать отражением принципов дзен. Он сыграл важную роль в создании и развитии процесса. Сёгун Ёсимаса, большой ценитель культурного отдыха, заказал Дзюко ритуал чайной церемонии, [3] Фамилия Мурата Дзюко – Мурата, но обычно его называют по имени – Дзюко. Так часто бывает с именами исторических деятелей. что позволило перевести напиток на более высокий уровень. Как пишет в знаменитом эссе «Книга чая» Окакура Какудзо, в Японии культ «чаизма» быстро превратился в настоящую религию эстетизма… основанную на поклонении прекрасному, невзирая на печальные обстоятельства повседневного существования». [4] Okakura, The Book of Tea, p. 3.