Эрих Нойманн - Великая Мать

Если мы начнем нашу интерпретацию ниданов на нижнем ободе колеса и будем двигаться по часовой стрелке, то увидим следующие символы:

1. Слепая старуха, опирающаяся на посох: она представляет невежество или слепоту созданий.

2. Гончар, лепящий сосуд: предполагает бесформенные продукты, образующиеся этим образом.

3. Обезьяна, взбирающаяся на дерево и срывающая плод: символ того, как человек познает объекты мира сознанием и деятельностью.

4. Корабль с моряками: сознание отделено от бессознательного.

5. Пустой, бесхозный дом (человек): под покровом никого нет.

6. Мать с ребенком: символ привязанности к миру. (?)

7. Человек, пораженный в глаз стрелой: чувственное восприятие сообщяет приятные и неприятные впечатления.

8. Пьяница: жажда жизни; страстное стремление создает нацеленное намерение, которое становится все более и более алчным.

9. Человек, подбирающий плод: символ наслаждения жизнью.

10. Любовники в сексуальном соитии: символ продолжения жизни, достигаемого таким образом.

11. Рождение: создается все больше и больше жизни, и так продолжается цикл.

12. Завернутый труп: страдание и смерть продолжаются в сочетании с вечно обновляющейся жизнью ».

Мандала цикла покоится на мире низших элементов воды, земли и воздуха – а выше, справа и слева, парят спасительные противостоящие силы будд и «противоположного колеса», позитивного колеса учения, которое аннулирует негативное женское колесо жизни.

И здесь Мефистофель, тот «Хаоса сын новооткрытый», кажется почти тенью Будды:

Прошло? Вот глупый звук, пустой!

Зачем прошло? Что, собственно, случилось?

Прошло и не было - равны между собой!

Что предстоит всему творенью?

Всё, всё идет к уничтоженью!

Прошло... что это значит? Всё равно,

Как если б вовсе не было оно -

Вертелось лишь в глазах, как будто было!

Нет, вечное Ничто одно мне мило!

В западном средневековье мы находим символ, почти точно соответствующий тибетскому колесу жизни; это колесо жизни в ее негативном аспекте как «Колесо Матери-Природы» ( Илл. 99 ), на котором изображены восходящие и нисходящие циклы человеческой жизни. Внизу колесо держит Богиня-Земля; вверху, на троне, сидит трехглавое Время, крылья которого – месяцы, заставляющее жизнь вращаться со сменой дня и ночи. На десятой карте колоды таро коронованный сфинкс, знакомый символ Великой Богини-Матери, похожим образом сидит на троне над колесом фортуны с его поднимающимися и падающими изменениями.

Наше последнее изображение Женского в его облике Великого Круга – это бронзовая этрусская лампа,( Илл. 100 ) в центре которой голова Горгоны окружена замысловатым обилием фигур. Лейcганг дал нам проницательное толкование этого образца. Gorgoneion – это полуночное солнце в подземном мире – ужасный лик Великой Матери. Вокруг центра располагается первый круг, на котором грифон и лев разрывают на куски животное, которое представляет смертную жизнь, обреченную смерти. Второй круг, водная область с завитками двадцати восьми волн (лунное число), населен восемью дельфинами. Число восемь образует переход к области воздуха и огня, над которой властвуют восемь сирен с птичьими крыльями и человеческими лицами, «сидящие на корточках на трехступенчатом основании, покрытом тонкими линиями, которые я бы истолковал как дождь, падающих из облаков воздуха. Рядом с каждой сиреной сидит играющий на флейте силен с эрегированным фаллосом; он символизирует дождь, который падает с небес, чтобы оплодотворить землю… Над головой каждой из шестнадцати фигур мы видим солнце и десять звезд, указывающих на звездный мир, который простирается до настоящего огня и света шестнадцати огней на верхней части чаши, прямо над головами сирен и силенов, предположительно представляя сияющий занебесный мир, которого душа достигает, пройдя через внешнюю сферу небес».

Таким образом, лампа изображает восходящую структуру мира, основание и центр которого gorgoneion . Лейсганг связывает это изображение с примечательным отрывком из «Республики» Платона. Согласно мифу Платона, восемь сфер небес прикреплены к оси, которая «обращяется на коленях Необходимости».Здесь богиня судьбы снова воцарилась над всем космосом, и ось мира – как в Мексике и Индии – вращается в ее матке, правящей всеми вещами.

Глава тринадцатая