Эрих Нойманн - Великая Мать

Это, однако означает, что архетипическое проявление не только не изолировано, но и — следует сказать об этом, чтобы завершить картину — определено целостной констелляцией коллективного бессознательного. Оно назисит не только от расы, людей, группы, исторической эпохи и настоящей ситуации, но также и от положения индивидуума, в котором оно появляется.

Когда мы говорим, что архетип и символ спонтанны и независимы от сознания, подразумеваем, что эго как центр сознания не принимает активного и намеренного участия в происхождении и появлении символа или архетипа, или, иными словами, что сознание не может «сделать» символ или «выбрать» переживание архетипа. Это ни в коем случае не устраняет связи архетипа или символа с личностью и сознанием в целом, ведь проявления бессознательного — это не только спонтанные выражения бессознательных процессов, но также и реакции на сознательное положение индивидуума, и эти реакции, что мы видим на примере снов, обычно имеют компенсаторную природу. Это означает, что появление архетипических образов и символов частично определяется индивидуальной типологической структурой человека, его положением, сознательным подходом, возрастом и т.д.

По мере индивидуации человека для понимания архетипической реакции мы не должны забывать об уникальности индивидуального положения, напр., отношения такого художника, как Леонардо да Винчи с архетипом; но чем более мы имеем дело со спонтанным выражением коллективного бессознательного, и чем более коллективна констелляция бессознательного, как, например, в раннем человечестве, тем в большей степени мы можем обойтись без знания ситуации индивидуума в поисках понимания архетипической структуры.

Поскольку с помощью глубинной психологии человечества можно продемонстрировать определенные постоянные отношения, а также потому что до определенной степени возможно со-отношение между психическими явлениями и историческими стадиями развития человеческого сознания, структурный анализ отдельного архетипа вполне возможен.

Термин Великая Мать, как частный аспект Архетипического Женского — это поздняя абстракция, предполагающая высокоразвитое размышляющее сознание. И действительно, в истории человечества мы достаточно поздно обнаруживаем Архетипическое Женское, обозначенное как MagnaMater. Но ей поклонялись и изображали за много тысяч лет до появления термина. Но даже из этого относительно позднего термина очевидно, что сочетание слов «мать» и «великая» - это сочетание не концепций, а эмоционально окрашенных символов. «Мать» в этой связи указывает не только на отношения сыновства, но также и на сложное психическое положение эго, и похожим образом термин «Великая» выражает символический характер превосходства, которым архетипическая фигура обладает по сравнению со всем человеческим и сотворенной природой в целом. Если в Египте богиню Та-урт называли «Великой», то это, следовательно, символическое выражение безличной анонимности архетипа, аналогичное множественному числу «Матерей» у Гете.

Прежде чем появилась различимаячеловеческая фигура Великой Матери, спонтанно возникало бесчисленное множество символов, принадлежащих ее еще не сформированному образу. Эти символы — в частности, естественные символы из каждого царства природы, будь то дерево, источник, плод или животное — в некотором смысле обозначены образом Великой Матери, жили в нем и отождествлялись с ним. Постепенно они оказались связаны с фигурой Великой Матери как атрибуты и образовали венки символов, окружающих архетипическую фигуру и проявляющихся в обряде и мифе.

Этот венок символических образов, не одну фигуру, а множество, Великих Матерей, которые как богини и феи, женские демоны и нимфы, дружественные и недружественные, проявляют одно Великое Неизвестное, Великую Мать как центральный аспект Архетипического Женского, в обрядах, мифах, религиях и легендах человечества.

Важнейшей особенностью изначального архетипа является то, что он совмещает позитивные и негативные атрибуты и группы атрибутов. Единство противоположностей в изначальном архетипе, его амбивалентность, характеризуют исходное положение бессознательного, которое сознание еще не рассекло на свои антитезы. Ранний человек испытывал эту парадоксальную одновременность доброго и злого, дружественного и ужасного в божестенном как единство; тогда как с развитием сознания добрые богини и злые обычно почитались как разные сущности.