Эрих Нойманн - Великая Мать

Трансформация такого рода – это не изначально «технический» процесс, как его рассматривает наше секуляризированное сознание, а мистерия. По этой причине символизм, связанный с этими изначальными мистериями, имеет духовный характер, превосходящий только реальное.

Так, например, трансформирующая последовательность ведет от плода к соку, затем с ферментацией к опьяняющему напитку, чей лунно-духовный характер проявляется в таких напитках бессмертия, как сома, нектар, мед и так далее. Другая последовательность появляется из природного мира растений к эссенциям яда и лекарства, в которых торжествует духовная сторона творения, и которые в той же мере управляются луной и, в конечном счете, Великой Матерью. Лекарства, как и яды — это нуминозные содержания, которые были добыты и сообщены таинственным мудрецам. Вестники и распорядители этого аспекта Женского — поначалу почти всегда женщины — это сакральные фигуры, т.е. жрицы.

Характер духовной трансформации наиболее очевиден в связи с опьяняющими веществами, ядами и лекарствами. Чувство преображения при употреблении их — одно из глубочайших переживаний человека. Значимо, однако, что такая трансформация переживается не как плотская, а как духовная. Болезнь и отравление, опьянение и исцеление — это психические процессы, которые все человечество приписывает невидимому духовному принципу, в результате действий которого изменяется личность.

Переживания голода и насыщения, жажды и ее утоления, восстановление сил и удовольствие от их восполнения — это действительно гораздо более обычное дело, чем случаи опьянения, отравления и исцеления; но они образуют фундамент мистериального опыта преображения едой, который лежит в основе всех этих явлений. Этой сфере также принадлежит изменение естественной пищи огнем и соответствующие процессы кипячения, запекания, прожаривания и т.д. Все это важнейшие культурные достижения человечества; они действительно являются исходной предпосылкой всей человеческой культуры.

Но это культурное развитие также приводится в движение мистериями, принадлежащими тайным областям Женского. Заметный и характерный фактор матриахальных трансформирующих мистерий заключается в том, что они всегда остаются «инкорпорированными», т.е. неким образом связанными с материей. В этой трансформации, конечно, материя становится очищенной, выделенной материей, «квинтэссенцией», но она не выходит за пределы сферы Великой Женщины.

Эта трансформация материи становится наиболее очевидной в алхимическом преображении человеческой личности. Но прежде, чем появиться в мистериях как независимый психический опыт, оно воспринимается в проекции на оживленную природу. Следовательно, в мистерии проникает огромное количество этих духовно трансформирующих символов природы. Трава становится зерном и преображается в хлеб и Гостию; дерево преображается в пламя и свет. Цветок становится венцом и мандалой и местом «высшего», духовного рождения — как дерево, камень и гора, колос, бок и верхушка — и сосудом, в котором происходит это духовное рождение, как в магическом сосуде и как сосуде трансформации, крещальной купели, чаше и, наконец, как в алхимической реторте.

Даже самые абстрактные матриархальные символы сохраняют свою связь с символизмом тела-сосуда Женского. Мудрость становится молоком мудрости, и так сохраняет не только свой характер трансформации крови в молоко, но также и свое свойство пищи и ее связь с творческим рождением посредством Женского. Похожим образом, эликсир сохраняет характер природного символа, и summumbonum является как трава или плод бессмертия, как жидкость или aquavitae , как алмаз или жемчужина, как цветок или зерно.

Наконец, мир духа как чего-то рожденного, как продукт самой творящей природы, имеет свой самый абстрактный символ в форме, которая ведет от рта к дыханию, и от дыхания к слову, логосу, духовному символу, чей сыновний характер стал исторической силой в логосе Филона и, впоследствии, христианства.

Соответствующим образом, в нашей схеме мы связали эту символическую группу с центром великой женщины-тела-сосуда, сердцем. Действительно, последовательность дыхание-логос, как и многие другие символы и символические группы, позже была присвоена патриархатом, но она везде проявляет свое матриархальное происхождение. Так, египетский миф, записанный во времена, когда патриархат полностью переоценил изначальную матриархальную ситуацию, содержит слова: «Демиург, создавший всех богов и их Ка в своем сердце и своем языке».Здесь мы уже различаем маскулинное течение к абстрактному духу, который нашел свое чистейшее выражение в моисеевом учении о творении словом, но за ним мы все еще ощущаем изначальную ситуацию, в которой слово «рождается» как сущность духовной телесной целостности, Великого Круга — ситуацию, в которой сказано: «Мое сердце, моя мать; мое сердце, моя мать! Мое сердце преображений».