Тара Брах - Радикальное принятие. Как исцелить психологическую травму и посмотреть на свою жизнь взглядом Будды

Когда Сара пришла на наш следующий разговор спустя четыре дня, она выглядела спокойнее. Ее глаза были ясными. Как-то она медитировала во второй половине дня, сказала она, и у нее получилось довольно долго наблюдать за внутренним потоком переживаний, так же, как мы это делали с ней во время нашего разговора. Она не слишком часто терялась в обычных мыслях о том, какой плохой делало ее то, что она испытывала. И она смогла сохранить осознавание даже тогда, когда от запаха печенья ее желудок сжался. Сара увидела, как даже самое острое желание в конечном счете утихает, если она просто сидит неподвижно, проговаривает то, что происходит и, вместо того чтобы желать, дабы эти ощущения ушли, говорит: «И это тоже». «Неожиданно стало ясно, что все мои желания, мысли и чувства – бесконечный изменчивый процесс», – сказала она. И потом с некоторым удивлением добавила: «И это не я создаю их».

Для Сары это переживание неконтролируемой, изменчивой реальности стало прорывом, который кардинально изменил ее отношение к себе. Она никогда не контролировала то, что происходит внутри нее. Не могла остановить пожар навязчивых мыслей. Она описала, как во время медитации услышала голос, который шептал: «Это не моя вина. Это никогда не было моей виной». Это не была вина Сары, когда она была так переполнена страхом, так одержима, так стыдилась. И не ее вина была в том, что, когда эти чувства становились невыносимыми, она тянулась к еде. Сказав это, Сара начала плакать, сожалея обо всех мгновениях жизни, которые она провела, обвиняя себя за пристрастие к еде, за то, что пряталась и притворялась, за свое чувство неуверенности при общении с другими людьми.

Сара приехала на ретрит в надежде, что медитация и молитва помогут ей ослабить хватку зависимости.

Возникновение жаждущего «я» и конкретные формы, которые принимает наше желание, обусловлены многими факторами. В случае Сары набор генов, которые она унаследовала, включал предрасположенность к некоторым видам зависимости. На нее повлияло то, что ее мать пила, и Сара уже в утробе «купалась» в алкоголе. На нее также повлияло то, что ее мать находилась в депрессии, была переполнена ненавистью к себе и не могла стать настоящей поддержкой для дочери. А отец был эмоционально далек и критичен. Сара выросла в культуре, обещающей удовлетворение через потребление. И изначально, как и все живые существа, она была биологически предрасположена к цеплянию за удовольствия и избегание боли.

Когда я побуждаю учеников рассмотреть цепь причин, которые могли привести к их страданию, некоторые возражают: «Разве это не всего лишь умственный способ переложить вину на кого-то другого и снять с себя ответственность? И что из того, что мои родители пренебрегали мной? Дает ли мне это право быть нетерпеливым с моими собственными детьми, эгоистично вести себя с супругом?» Конечно, очень легко сказать, что мы раним других, потому что с нами плохо обращались в детстве. Но когда мы осознанно исследуем факторы, которые обусловили наше состояние, происходит нечто совсем другое. Я могу попросить людей, которыми пренебрегали родители, сделать паузу и честно почувствовать, на что было похоже это ощущение. Могут ли они ощутить невероятную жажду внимания, которая могла развиться в тех обстоятельствах? Ощущают ли потребность сначала удовлетворить свой голод, даже когда другие просят их внимания? Направив ясное и всеобъемлющее осознавание на нашу ситуацию, мы начинаем принимать свое жаждущее «я» с сочувствием. Это освобождает нас и позволяет двигаться дальше. Мы выходим за пределы привычных шаблонов поведения и мышления.

Осознав, что неутолимая жажда и переедание не были ее виной, Сара прервала болезненную цепь ответных реакций, которые обуславливали ее зависимость. В АП Сара смогла распознать, что цеплялась за еду как за подмену, но этого оказалось недостаточно для разрушения шаблона поведения. Простив и приняв существование жаждущего «я», она сделала огромный шаг вперед в своем преобразовании. Когда возникало сильное желание, она сознательно прощала себя и позволяла ему быть. И когда она прекратила себя винить, переполняющий ее стыд больше не подрывал ее способность сохранять осознавание.

В оставшиеся три дня ретрита Сара практиковала принятие всех, даже самых мучительных желаний и страхов, позволяя себе ощущать их в своем теле. Когда ее начинал преследовать страх, что она никогда не изменится и не станет лучше, она говорила: «И это тоже», и ощущала, как сдавливаются ее грудь и горло. Когда у нее возникали сомнения, что кто-нибудь когда-нибудь сможет полюбить такого никчемного человека, как она, она соглашалась со страхом: «И это тоже». Когда чувство отчаяния из-за ощущения «со мной что-то не так», казалось, вот-вот возьмет верх, она чувствовала горечь в сердце как надувающийся шар. Когда возникало страстное стремление, подталкивающее ее найти утешение в еде, она оставалась неподвижной и отвечала на эту настойчивую силу: «И это тоже».