Павел Симонов - Метод К.С. Станиславского и физиология эмоций

Если обезьяны способны только использовать орудия, находимые ими в готовом виде, если изготовление орудий встречается у обезьян только в зачаточных элементарных формах, то для человека характерны такие формы деятельности, как изготовление орудий, служащих для производства других орудий, а так изготовления комбинированных орудий, отдельные части которых бесполезны (Б.Ф. Поршнев, 1955). Производство материальных благ, возникновение коллективной собственности приостановило на определенной ступени развития животного мира естественный отбор, действие биологических закономерностей. Для первобытного человеко-обезьяньего стада характерно сложное переплетение биологических и социальных факторов. Постепенно социальные закономерности стали преобладать над биологическими. Первобытное стадо превратилось в трудовой человеческий коллектив, звуковой сигнализм сменился членораздельной речью.

Качественной особенностью словесных сигналов является функция обобщения. Если чувственный условный раздражителя (цвет, звук, запах и т. д.) всегда служит сигналом единичного, конкретного события — пищи, врага, самки, то словесный раздражитель обозначает ряд, группу сходных явлений, обладающих общими признаками. Слово «стол» обозначает все столы существующие в природе. Абстракция, заключающаяся в словесном сигнале, достигает высших степеней, когда мы оперируем такими понятиями, как время, пространство, материя.

Способность к отвлечению, к абстракции чрезвычайно расширяет власть человека над окружающими его явлениями. Именно эта способность дает человеку возможность не только приспосабливаться к среде, подобно всем остальным животным, но и активно изменять среду обитания, ибо изменить природу может только тот, кто способен представить мир иным, чем он дан в непосредственном восприятии. Общественный труд и возникшая в процессе труда способность к отвлечению определяют свойство человеческого сознания не только отражать окружающий мир, но и «творить его» (В.И. Ленин).

Возникновение обобщенных образов движений на базе их словесного обозначения является решающим условием истинной произвольности двигательных актов. Эти обобщенные образы позволяют создать программу действий до момента их осуществления, создать тот план деятельности, который отличает самого плохого архитектора от самой искусной пчелы (К. Маркс). В своих электрофизиологических исследованиях А. Гасто показал, что блокада роландического ритма электро-энцефалограммы возникает до произвольного движения, в момент, когда человек получает приказ его сделать. При помощи словесно-понятийных образов осуществляется регуляция произвольных движений, их анализ, сопоставление плана действий с достигнутыми результатами (А.В. Запорожец, 1956).

Включение произвольного движения в систему речевых связей отнюдь не лишает его основного качества сложного условно-рефлекторного акта. Все попытки противопоставить движение условному рефлексу, как правило, связаны с чрезмерно узким пониманием термина «условный рефлекс» , а потому носят искусственный, надуманный характер.

Если движение представляет собой основную форму воздействия живого организма на объекты окружающего его мира, то вегетативные реакции можно рассматривать, как средство пассивного приспособления к среде, средство перестройки функций им внутренних органов применительно к наличным условиям существования. Мы уже отмечали необходимость динамического соответствия деятельности внутренних органов текущей двигательной активности животного.

Для нормальной жизнедеятельности организма необходимо поддержание определенных внутренних констант, оптимального уровня кровяного давления, температуры тела, содержания сахара, кислорода и углекислоты в крови. Вот почему биологически целесообразна относительная инертность, косность вегетатики, и ее относительная независимость от деятельности коры больших полушарий. Если бы вегетативная сфера так же отзывалась на внешние воздействия, как мысль и моторика, организм не смог бы существовать. Вегетативный компонент ориентировочных реакций, как правило, ничтожен, вегетатика вовлекается в реакцию только тогда, когда раздражение становится непосредственно сложным, например, болевым (Н.А. Рожанский, 1957). Было бы ошибкой говорить, что движения регулируются лучше», а внутренние органы и, следовательно, эмоциональная реакция в целом регулируются «хуже» . Гибкость регуляции движений и выраженная инертность эмоции миллионы лет были вполне целесообразны для животных. В громадном большинстве случаев они также целесообразны и для человека. Но бывает, что эмоции человека не поспевают за изменениями окружающей его среды, идут вразрез с теми задачами, которые он должен решать в данный момент, не помогают, а мешают ему. Так на уровне человека инертность эмоции перестала быть вполне целесообразной. Особенно остро мы ощущаем недостаточность высшей нервной регуляции наших чувств, когда эмоции приобретают ненормальную стойкость (неврозы) пли становятся вредны для человека (сильное волнение при болезнях сердца, сосудов, при язве желудка и двенадцатиперстной кишки). По мнению И.С. Беритова (1961), непроизвольность эмоциональных реакций обусловлена тем обстоятельством, что нервным субстратом сознания является новая кора, в то время как механизмы эмоций локализованы в палеокортексе.