Рональд Ренг - Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки [litres]

На первой паре сотен метров плотная группа начинает растягиваться, и во мне постепенно нарастает беспокойство: почему меня никто не обгоняет?

Я сознательно держусь позади. Дыхание у меня спокойное, словно я бегу трусцой, мышцы ног пока не бьют тревогу. Мне действительно удалось стартовать не слишком быстро. И все же я нахожусь в лидирующей группе. Этого не может быть.

Я считаю бегунов перед собой: шесть, семь, восемь! Из ста двадцати четырех!

Я убежден, что бегу в темпе не более 3:50-4:00 на километр. А что, если меня от радости покинули остатки чувства скорости? Может, энтузиазм не дает мне ощутить границу своих возможностей? Я улыбаюсь всем незнакомым зрителям и прохожим по бокам трассы. Мне хочется доказать не столько им, сколько самому себе, что я действительно бегу с легкостью.

Примерно через километр я обгоняю самую быструю из женщин, а сразу после этого еще двух бегунов, которые, очевидно, начали слишком резво. А потом остаюсь в одиночестве.

Из всей группы в 124 человека уже после полутора километров никого нет вблизи. Пятеро бегунов передо мной оторвались уже на приличное расстояние – не менее 50 метров. Хотелось бы знать, далеко ли преследователи. Но я, разумеется, не оглядываюсь. Надо демонстрировать свою силу.

Ветер, не сдерживаемый голыми деревьями, хлещет нас по лицу. Позднее, в раздевалке, я вспоминаю, что у бегунов после финиша есть еще одна любимая тема, помимо простуды, – встречный ветер. На соревнованиях у всех возникает ощущение, что они бегут против ветра. Это не только оправдывает неудовлетворительные результаты, но и объясняет причину простуды.

Я миную табличку с надписью «2 километра», и у меня уже не остается сомнений: бег складывается удачно. Я мощно отталкиваюсь, сохраняю стиль бега и непрерывно улыбаюсь. Однако желания ускоряться, как было задумано, почему-то не возникает. «Если кто-то меня догонит, – говорю я себе, – то у меня хватит сил на спринт». Правда, это забег такого рода, что было бы просто смешно устраивать скоростные дуэли с соперниками.

До сих пор я ни разу не участвовал в подобных массовых стартах. Пожалуй, ближе всего к этому стоял десятикилометровый новогодний забег во Франкфурте. Но и там среди тысяч участников было не меньше сотни тех, для кого был важен результат. Я еще не добежал до третьего километра, но сама идея таких стартов мне уже нравится. Вроде бы налицо атмосфера соревнования, но люди бегут без всяких амбиций. Поэтому пара честолюбцев, страдающих нарциссизмом, может показать себя во всей красе.

На северной оконечности озера трасса делает крутой поворот и выходит на финишную прямую. Навстречу попадается ребенок с картонкой в руках, на которой написано только одно слово: «СИЛА». Я улыбаюсь и, пожалуй, даже немного пугаю его, крича: «Дай мне больше силы!» И вот уже финиш.

Во время бега у меня было достаточно возможностей смотреть по сторонам и оценивать обстановку. Поэтому я знаю, что в общем зачете стал шестым. А в возрастной группе старше 45 лет я, пожалуй, первый, потому что пятеро бегунов, финишировавших передо мной, выглядят значительно моложе меня. Вспоминая слова сына, я действительно чувствую, что оказался в глупом положении хвастуна, который впервые за 26 лет принял участие в соревнованиях всего после трех месяцев серьезных тренировок и сразу же занял первое место. Но что ж тут поделаешь?

Наверное, надо признать, что честолюбивые бегуны стартовали в Альтвармбюхене на более длинных дистанциях, и при этом добрый десяток из них бежал со средней скоростью выше 10,8 километра в час, то есть быстрее, чем я на дистанции втрое короче. Да, я действительно более или менее выдерживал темп 3:50 на километр – ничего выдающегося. Но правда и то, что свой результат я воспринял как милый курьез. Намного больше удовольствия мне доставила сама трасса и ощущение бега, особенно на финише. Я финишировал весьма резво, пробежав приличную дистанцию и при этом не сбившись с дыхания. Я снова могу бегать.

В 50 метрах за финишной чертой стоит волонтер и держит в руках картонную коробку, полную медалей. Я запускаю туда руку, чтобы получить сувенир на память об этом дне, но он говорит: «Нет, медали только для детей». И я последний раз этим утром улыбаюсь, чтобы убедить самого себя, что воспринимаю этот отказ с такой же легкостью, какую испытывал во время бега.

Я начал бегать год назад, не имея понятия, к чему это приведет. Мне потребовались многие месяцы и совет Даниэля Хольцингера, чтобы найти свой ритм бега и разумный подход к тренировкам. Медленное начало, осторожное наращивание объема нагрузок, создание основы за счет медленных продолжительных пробежек. Казалось бы, тривиальные рекомендации, но мой личный пример показывает, как часто мы подвергаем свое тело чрезмерным нагрузкам, полагая, что так и должно быть и что бега без боли не бывает.