Джон Манн: Бояться, но делать [litres]

Вот что для меня действительно важно (порядок произвольный).

Основная идея Hurricane – создание онлайн-платформы, на которой отдавалась бы дань уважения ветеранам спецназа. Мне хотелось сделать сайт, где можно было бы, например, освещать случаи «украденной славы» (людей, которые выдают себя за ветеранов спецназа, хотя на самом деле ими не являются), коррупции в Администрации по делам ветеранов и другие актуальные вопросы военного и ветеранского сообщества. Следование моральноэтическим нормам – непременное условие военной службы для многих мужчин и женщин в мундире и для меня до сих пор не менее важно, чем в самом начале карьеры.

Еще один краеугольный камень в развитии Hurricane Media. В традиционных СМИ сейчас слишком много предвзятости, субъективности, искажения фактов и элементарной небрежности в их подаче. Возможно, наш новостной сайт не самый эффектный и не самый прилизанный, в наших текстах могут попадаться синтаксические шероховатости или не самые изящные формулировки, но мы всегда пишем правду. Честность – это базовый программный язык нашей операционной системы.

То, что я ценю свое время, в существенной степени означает, что я не хочу тратить и мгновения на то, что не тянет на самый высокий уровень. Изначально я пошел в «морские котики» главным образом потому, что хотел стать частью элитного подразделения, которое стремится быть лучшим в мире.

Как бы мы ни критиковали сегодняшнее положение дел в нашей стране (эта критика во многом заслуженна, сейчас действительно многое вверх дном), все недостатки меркнут в сравнении с достоинствами, определяющими ее величие. Я завзятый скептик, но не циник (это не одно и то же), и я всем сердцем верю в величие Соединенных Штатов. Во многих странах в разных уголках света свобода принимает различные формы, но я нигде не видел, чтобы она была настолько глубоко укоренена в национальной культуре, как в США.

В мире спецназа невероятно силен дух взаимовыручки. Да, мы сражаемся за свою страну, за демократию и за все добро на свете. Но когда вы в зоне военных действий с трудом преодолеваете многие мили по грязи, песку или снегу, а воздух буквально звенит от предчувствия смертельной опасности или же когда оружие и снаряды приходят в движение и все вокруг вдруг тонет в дыме и хаосе, вы не думаете ни о флаге, ни о свободе; вы думаете о том, как сохранить жизнь товарищу рядом с вами.

Я перенес этот дух товарищества в бизнес. Я не считаю своих людей наемными сотрудниками; я считаю их членами семьи. Сейчас в нашей команде более 50 человек, работающих из разных точек земного шара. Еще два года назад за одну рабочую неделю я, как правило, успевал пообщаться со всеми сотрудниками компании, но в этом году понял, что мы слишком разрослись и у меня так больше не получится. Мне пришлось привыкать писать команде информационные рассылки. Но я не хотел, чтобы наша связь была односторонней. Я стремился к настоящему общению, а не просто выдавал объявления от капитана в духе «а теперь сделайте следующее». И вот что я делаю: я попросил каждого члена команды отправлять мне раз в месяц письмо, в котором они рассказывали бы мне, что для них сейчас самое важное на профессиональном и на личном фронте, а также описывали бы самую серьезную проблему, которая сейчас перед ними стоит. И только после прочтения всех этих писем я составляю свою рассылку. Так мы поддерживаем связь.

Несколько лет назад я начал проводить ежегодную встречу коллектива – со всего мира люди летели сюда, чтобы провести вместе несколько дней. Теперь я собираю команду дважды в год. Да, я хочу, чтобы рыночная стоимость моей компании со 100 миллионов выросла до миллиарда. Но это лишь один из критериев. Нет более значимого показателя успеха компании, чем успех каждого из работающих в ней людей.

Мои три ребенка – вот что подпитывает меня на пути к успеху. Все, что я создаю, будь то компания, книга, фонд или компания друзей, я прежде всего оцениваю с позиции наследия, которым смогут гордиться мои дети – и с которого они смогут брать пример.

Эта книга посвящена страху, поэтому я расскажу о том, чего я сейчас боюсь больше всего: например, что не смогу обеспечить своих детей всем необходимым для устойчивого будущего и счастливой жизни. Я не имею в виду денежные подарки; речь идет о багаже жизненной мудрости, который я могу им передать, и об историях из моей жизни, которые я могу им рассказать, о приключениях, которые мы можем вместе пережить, о наших беседах о жизни и профессии.