Андрей Курпатов - Мышление. Системное исследование

Иными словами, чем лучшее изображение объекта мы хотим получить, тем более мощным должен быть наш источник света, наш излучатель, то есть — мы сами. Понятно, что ребенок пока не обладает структурой, достаточной для создания полноценной голограммы взрослого, да и взрослым — по крайней мере, в этом смысле — всегда есть куда стремиться.

87. И еще одно, что нужно понять про «другого человека» со всем его «внутренним содержимым». Он — в этом своем качестве «внутреннего содержимого» — существует вовсе не в объективной реальности, к жизни в которой наш мозг более-менее подготовлен (или по крайней мере, легко этому обучается), а в измерении тех самых представлений, мыслей, чувств, знаний.

Это «измерение» я в свое время назвал, может быть не совсем удачно, «миром интеллектуальной функции» (точнее, возможно, следовало бы говорить о «пространстве мышления», но в рамках того определения, которое нам еще только предстоит сформулировать). И понятно: для того чтобы опознать кого-то в этом мире интеллектуальной функции, этот мир прежде должен для меня во мне возникнуть.

88. Погруженный в словесную среду с момента своего рождения, ребенок три года тратит на то, чтобы распознать слова в качестве таковых. Однако, будучи с рождения в среде людей, то, что это действительно другие люди — со своими чувствами, желаниями, мыслями, представлениями и, например, секретами, неврозами, «комплексами», ребенок начинает понимать в лучшем случае к десяти годам, а в некотором смысле и значительно позже.

89. Таким образом, сложности как минимум две:

• во-первых, необходимо сформировать «пространство мышления», в котором этот «другой» со всем своим «внутренним содержимым» сможет разместиться, то есть необходимо добиться адекватной размерности (проекция объемного объекта на плоскость будет уже радикально иным объектом, а мы хотим получить тот же самый);

• во-вторых, уже обзаведясь этим «пространством мышления» (а не просто «плоскостью мышления»), ребенку-подростку необходимо будет сделать еще кое-что — породить в себе ту самую, из нашего образа с голограммой, свою собственную «опорную волну» («другой» станет для меня «Другим» — объемным, полноразмерным — только в том случае, если я могу соотнести его в себе со структурой сходной размерности).

90. Итак, миру «плоскостного мышления» ребенка, возникшему благодаря первичной косвенной рекурсии, предстоит сначала наполниться неким критическим объемом содержания культурно-исторического свойства (грубо говоря, его личным опытом мира), то есть хоть сколько-то осознанными чувствами, желаниями, мыслями, знаниями и представлениями, а затем как-то преобразовать эту «творожную массу» в некую осязаемую структуру.

Надо признать, что при всей этой внешней простоте и понятности, незамысловатости обеих задач, они отнюдь не так уж очевидны, как кажется, а средства и реализации и вовсе выглядят фантастическими. По существу, это все тот же барон Мюнхгаузен в том же болоте, только теперь у него под ногами не физиологический фундамент «первичной социальности», а, и в самом деле, подвижная и вязкая жижа «слов» и «значений», где и «слова» пока не «понятия», и «значения» — не осмысленные пока «концепты».

Так что сначала поговорим о «наполнении» будущего «пространства мышления», а затем уже перейдем к превращению этой массы в соответствующую — пространственную — структуру.

91. Ни один из феноменов, которые мы привыкли называть «процессом развития», нигде в конкретной точке не начинается и нигде же в конкретной точке не заканчивается.

Само понятие «развитие» предполагает некое перерождение, превращение чего-то одного во что-то новое и другое, а потому тут, как и в случае биологической эволюции, нет никаких фиксированных переходных форм, а есть лишь одна сплошная переходная форма.

Где-то на точках потенциальной бифуркации некие линии расходятся, но каждая продолжает оставаться продолжением той, у которой нет ни очевидного начала, ни четких зон перехода.

92. То есть, да, мы можем говорить о «кризисе трех лет», о «кризисе семи лет», «десяти» и так дальше — хоть до кризиса осознания нарастания когнитивного дефицита при Альцгеймере. Но все это лишь точки потенциальной бифуркации, на которых обозначается что-то, что при определенном стечении обстоятельств превратится во что-то еще.

И нам не следует ждать, что сегодня ребенок был одним, завтра станет другим, а послезавтра — третьим, хотя, по сути, именно это и будет происходить. Однако же, поскольку все структуры модифицируются параллельно, а не просто отмирают, освобождая место чему-то новому и другому, мы этих переходов и не видим.