Андрей Курпатов - Мышление. Системное исследование [litres]

В зависимости от того, каким образом мы назовем это «нечто», мы окажемся в том или ином «контексте». А в зависимости от того, в каком контексте мы обнаружим данное «нечто», мы увидим разные отношения этого «нечто» (в одном случае, «факта» реальности, в другом – интеллектуального объекта) с другими вещами соответствующих ситуаций.

Если я говорю о реальности, то было бы странно думать, что я могу обнаружить в ней интеллектуальные объекты. Нет, в реальности я усматриваю те или иные факты (некие отношения вещей), а затем я создаю соответствующие интеллектуальные объекты в пространстве своего мышления.

Впрочем, возникновение интеллектуальных объектов в моем психическом пространстве, на самом деле, происходит как раз в тот момент (а вовсе не «за тем»), когда я усматриваю те или иные отношения в реальности, то есть, по сути, сами «факты» реальности.

Иными словами, то и другое происходит не последовательно (речь все-таки идет о «том же самом»), что можно допустить лишь из дидактических соображений, а одновременно.

Итак, на самом деле я имею дело с одним и тем же, единым процессом. Только вот осознать это его единство крайне сложно, поскольку «факт» и «интеллектуальный объект» обнаруживаются мною в разных ситуациях (в разном положении вещей).

22. «Факты» реальности не существуют в некой абстрактной действительности, но лишь в моем внутреннем психическом пространстве, в пространстве моего мышления.

• Во-первых, «факты» реальности даны нам через наш психический аппарат (обнаруживают себя только в нем), и уже хотя бы поэтому являются «интеллектуальными объектами». Иными словами, поскольку любой объект, созданный нашей психикой, создан интеллектуальной функцией, он неизбежно является интеллектуальным объектом.

• Во-вторых, я сам всегда имплицитно присутствую в каждом усмотренном мною «факте» реальности. Это объясняется тем, что всякие «факты» возможны лишь в ситуации (положении вещей) как отношение этих вещей, а всякая ситуация (всякое положение вещей), с которой я имею дело, обусловлена тем, как я ее «вынул» (обнаружил, усмотрел) из реальности, следуя своей нехватке (своему дефициту).

С другой стороны, когда мы говорим об интеллектуальных объектах, мы говорим именно об элементах нашего внутреннего психического пространства, об элементах пространства нашего мышления.

Сам способ организации интеллектуального объекта является, по существу, биологической функцией. Можно говорить, что здесь работают механизмы «гештальта», «доминанты», «динамического комплекса реакций», «функциональной системы», «генератора когнитивных паттернов», «нейронного ансамбля» и т. д.

По сути, впрочем, речь во всех случаях идет об одном и том же, однако, разные номинации выявляют для нас какие-то дополнительные нюансы, связанные с положением «интеллектуального объекта» внутри соответствующего контекста (ситуации, положения вещей), то есть, в данном случае, той или иной научной теории.

Попытаемся это представить: любой интеллектуальный объект моего внутреннего психического пространства (пространства моего мышления) – это абсолютно действительная, фактическая такая связь определенной совокупности нейронов, производящих во мне соответствующий эффект.

И не важно, осознаю ли я сейчас работу данного нейронного ансамбля («слышу» ли я ее в общем «гуле» моего работающего мозга), или же мое сознание (чрезвычайно ограниченное в своих пропускных способностях) занято сейчас чем-то другим.

Однако, когда я озадачиваюсь, я могу найти в себе соответствующий интеллектуальный объект (услышать эффект, производимый данным нейронным комплексом). Я направляю на него, так сказать, «луч своего внимания» и озадачиваюсь данным конкретным интеллектуальным объектом.

Концентрируясь в процессе своей озадаченности на соответствующем нейронном комплексе (делая его, так сказать, «доминантным» [А. А. Ухтомский]), я побуждаю его к контактам со смежными нейронными комплексами (с теми, с которыми он уже связан своими аксональными связями, хотя, возможно, и очень слабо).

Те комплексы, в свою очередь, так же как-то связаны своими аксональными связями с какими-то другими нейронными комплексами мозга, а те, в свою очередь, еще с какими-то.

То есть, по системе этих распределенных связей, мы можем активизировать большой объем нейронных комплексов (интеллектуальных объектов), так или иначе имеющих отношение к делу.

При наличии подтверждающей информации извне («факты» реальности), то есть соответствующей дополнительной стимуляции каких-то активизированных нашей озадаченностью центров, данные связи между несколькими интеллектуальными объектами (нейронными комплексами) «попроще» окрепнут, что приведет к формированию некой новой, более сложной нейронной сети (нейронного комплекса) – интеллектуального объекта «посложнее».