Симона Мацлиах-Ханох - Сказки обратимой смерти. Депрессия как целительная сила

Многие авторы, в частности Роберт Грейвс, приводят доказательства того, что в отличие от современного западного общества, где красный цвет традиционно считается «живым» цветом, а белый символизирует смерть (саван, привидения и т. п.), в древнем мире эти цвета означали обратное: «Пища богов», вероятно, предполагает, что табу на красную еду возникло из табу на поедание мухоморов, ибо поганые грибы, судя по греческой поговорке, которую цитировал Нерон, были «пищей богов». В Древней Греции вся красная еда – омар, бекон, барабулька, лангуста и красные ягоды и фрукты – была запрещена, кроме как во время праздников в честь мертвых. (Красный цвет – цвет смерти в Греции и Британии в бронзовом веке: красная охра была обнаружена в захоронениях эпохи мегалита в горах Пресцелли и на равнине Солсбери.) (Грейвс Р. Белая богиня. Пер. И. А. Егорова).

Беллоу Сол . Кража: Собрание рассказов в одном томе. М.: АСТ – Астрель, 2010.

Если яблоко разрезать поперек, то в центре каждой половинки будет пятиконечная звезда, символ бессмертия, который представляет Богиню в ее пяти воплощениях: от рождения до смерти – и обратно: от смерти к рождению ( Грейвс Роберт . Белая богиня).

Alisier – догальское слово, обозначавшее ягоду, яблоко, – и артуровский Аваллон означают одно и то же ( Эстес К. П. Бегущая с волками).

Плат Сильвия . Жала (из книги стихов «Ариэль»). Пер. с англ. Яна Пробштейна.

«Очевидно, что западная культура лишила женщин уверенности в себе, позволяющей заявлять об объективной возможности фемининности. Эта идея считается чудовищной; таким образом, женщин поощряют быть послушными и „связанными с Эросом“, с садистскими образами покровителя-анимуса, а не заявлять о своей собственной, такой же садистски самоуверенной власти» ( Бринтон П. С. В Подземном царстве темной богини. Пер. В. Мершавки. 2010).

У моей дочки, в то время двух с половиной лет, была любимая игра: она с гордостью хлопала себя по смешно выпирающему животику и объявляла, что беременна. «Мой ребеночек еще не родился, – говорила она, – только его тень уже родилась».

Бринтон П. С.

Von Franz Marie-Louise. The Psychological Meaning of Redemption Motif in Fairytales.

Rich Adrienne . Of Woman Born: Motherhood as Experience and Institution. N. Y. – London: W. W. Norton, 1976. Далее: Rich A. Of Woman.

Там же.

Plath S. The Journals.

У многих древних народов было принято помещать в рот усопшего монеты или другие предметы, те же корни имеет древний обычай класть серебряные монеты на веки умершего.

Сестра из сказки «Двенадцать братьев» вынуждена молчать семь лет ради того, чтобы спасти своих братьев, превратившихся в воронов. «Надо семь лет молчать, нельзя ни смеяться, ни говорить; а если ты вымолвишь хоть одно слово или до исполнения срока недостанет хотя бы одного часа, то все тогда пропадет, и одно твое слово убьет твоих братьев», – говорит вышедшая из лесу старуха. Через какое-то время в нее влюбился король, и они отпраздновали пышную свадьбу (невеста на свадьбе не говорила и не смеялась). Молодая королева продолжала молчать, из-за чего все решили, что она колдунья и приговорили ее к сожжению. Но и вид пылающего костра не заставил девушку нарушить клятву. Только когда языки пламени коснулись ее одежды, прошли отведенные семь лет – и она была спасена.

Добрая фея, которая воспринимается как доступный человеческий образ внутренних материнских сил, встречается только в довольно поздних версиях сказки. До этого они воплощаются в природе: в дереве и голубях.

Адриенна Рич пишет в своем дневнике о героине романа Вирджинии Вульф «На маяк»: «Миссис Рэмзи – фигура многоцветная, калейдоскопическая, и при повторных чтениях романа она меняется почти так же, как параллельно переменам в нас в наших глазах меняются наши матери» ( Рич А . Рожденные женщиной. Пер. Т. К.-С.).

Термин «антагонист» я позаимствовала из мира драмы и кино: это персонаж, активно противодействующий протагонисту, чаще всего, главному герою. В классической литературе антагонисту обычно отводится роль злодея, но зачастую он – тот, кто запускает в действие весь сюжет, заставляет главного героя снять домашние тапочки и взяться за работу. Без антагониста не было бы конфликта, не было бы драмы, не было бы фильма.