Симона Мацлиах-Ханох - Сказки обратимой смерти. Депрессия как целительная сила

Раз за разом отказываясь от наших самых элементарных, казалось бы, давно привычных и вполне доступных желаний и стремлений, мы незаметно погружаемся в пустоту безразличия. Мы еще не понимаем, что происходит, но уже испытываем усталость, равнодушие к происходящему вокруг нас, граничащие с полной апатией. Вещи, которые всегда будоражили наше воображение, вызывали в нас спортивный азарт и требовали немедленного действия – обустройство дома, новый проект на работе, – оставляют нас абсолютно безучастными, погруженными в полудрему, как будто наши жизненные резервы на исходе и не в состоянии мобилизовать чувства, необходимые для реализации каких бы то ни было планов на будущее. Чаще всего мы начинаем понимать происходящее слишком поздно: беспощадная лавина уже несет нас к бездне, и только крошечный осколочек, оставшийся от нас прежних, преодолевая смертельный ужас, трубит тревогу. Жутко!

А ведь, если подумать, еще задолго до тревоги, задолго до депрессии наши внутренние сейсмометры посылают нам настойчивые сигналы о надвигающейся катастрофе. Все, что мы должны сделать прежде, чем наши тени начнут протягивать к нам свои костлявые руки из ямы, которую мы для них вырыли, – это подать им руку, помочь выбраться на поверхность, осторожно отряхнуть их от пыли и грязи и желательно обнять. Обнять тень, потому что без нее наша жизнь – не жизнь.

Пробуждение к жизни настоящего «я», которое существует бок о бок с «тенью» [28] Герои сказки Ганса Христиана Андерсена «Тень» по воле автора меняются ролями. Тень покидает своего хозяина, живет отдельной, независимой от него жизнью и только изредка навещает своего прежнего владельца. Чем сильнее и увереннее становится тень, тем слабее становится человек. Его состояние ухудшается настолько, что он готов стать тенью своей тени и даже обещать, что никто никогда не узнает правды; и все же – он умирает. По другой версии, тень предает своего хозяина, и он, чудом избежав смертной казни, покидает город, селится в тихой деревне, чтобы там вдали от всех вырастить себе новую тень. , нередко сопровождается неприятным покалыванием, подобным тому, что появляется в занемевших, а затем наполнившихся кровью органах. Теперь, когда раздавшееся вширь «я» потягивается во вдруг ставшей узкой кровати, когда руки и ноги заполняют собой все домашнее пространство и крадут время, внимание и силы, – в доме необходима перестановка, чтобы освободить место для появившегося там нового человека. И человек этот – я.

С тех пор как я пережила и поняла этот процесс, стоит мне почувствовать даже слабый запах тревоги, и я тут же начинаю искать его источник: зловоние какого убитого и погребенного мною запретного чувства я учуяла? Каким бы разложившимся и отвратительным ни был этот труп, его нужно обнаружить и извлечь на свежий воздух.

Возможно, подобно «женщине-скелету» [29] Эту замечательную легенду о женщине-скелете можно найти в книге Клариссы Пинкола Эстес «Бегущая с волками»: жила-была девушка, которую разгневанный отец сбросил со скалы в море. Как-то, заброшенный рыбаком крючок зацепился за обглоданный рыбами скелет. Рыбак с трудом добрался до берега и в ужасе бросился бежать к стойбищу, но запутавшийся в леске скелет преследовал его и в покрытой снегом тундре. Добежав до деревни, он с облегчением юркнул в юрту, но и там, к своему ужасу, обнаружил сваленные в углу в кучу, опутанные леской кости. Страх сменился жалостью, и он начал распутывать леску и складывать кости по порядку: сначала пальцы ног, затем – лодыжку. Все это он проделывал, тихо напевая колыбельную, которую когда-то пела его мать. К концу ночи леска была распутана, женщина-скелет собрана, и рыбак заснул. Во сне у него скатилась слезинка, при виде которой женщина-скелет почувствовала непреодолимую жажду. Она долго пила из слезинки, а затем протянула руку к его груди и вынула оттуда сердце. Женщина начала бить в него, словно в бубен, сопровождая громкие звуки словами: «Плоть-плоть-плоть». Ее кости обрастали плотью, а она продолжала петь. Так она напела себе волосы, грудь и бугорок между ногами. Той же песней она раздела рыбака и, прижавшись к его телу, вернула ему сердце. Так они и проснулись, сплетенные новой любовью ( Эстес К. П. Бегущая с волками. Глава 5. Пер. Т. Науменко). , он обрастет мясом и кожей и станет нашим верным и незаменимым спутником на всю оставшуюся жизнь; а возможно, он свое уже отслужил, и нам останется только похоронить его с почестями.