Юлия Юшкова-Борисова - Расслабьтесь, у вас рак!

Умереть в кругу любимых учеников? Неплохой сценарий. Но тогда вам придется умирать довольно рано. Потому что, если вы соберетесь уходить лет в девяносто, вашим ученикам может быть уже под шестьдесят, и они уже могут не сомкнуться плотным кольцом вокруг вас. И вообще в связи с атомизацией социума, проблема круга близких вокруг умирающего остра как никогда.

Смерть в кругу друзей? Возможно. Но как показывает практика жизни, человеческая дружба каким-то странным образом идет до черты смертельной болезни, но редко идет далее. Э. Кляйненберг в своей книге «Жизнь соло: Новая социальная реальность» 55 55 Кляйненберг Э. Жизнь соло: Новая социальная реальность. Пер с англ. — М. Альпина нон-фикшн, 2014. , в которой он декларирует новые формы семейных связей, основанные на некровном родстве, в конце с изумлением описывает историю женщины, которая, прожив всю жизнь в одиночестве и «создав семью» со своими друзьями, вынуждена была переехать на другой конец страны, к родным по крови людям, которых едва знала, когда у нее обнаружили рак. Первоначально ее друзья взяли опеку над ней, но не смогли ее продолжить. И хорошо, что ее кровные родственники оказались достойными людьми и решили заботиться о ней.

Кстати, проблема ухода за смертельно больными и в прошлые времена, если верить Пушкину, была не так уж проста.

Надо пояснить, что старинное выражение «он уважать себя заставил», в те времена означало — «умер». То есть Евгений Онегин, «летя в пыли на почтовых», откровенно радуется тому, что дядя преставился без лишних провожаний.

Еще более ранние варианты достойной смерти мало поддаются исполнению. Во многих древних культурах и даже некоторых культурах современности лучшей смертью мужчины считается смерть на поле боя. Но поле боя — это для молодых. Как на нем умереть старику? И в мире, где войны признаны великим злом, насколько достойна такая смерть? К тому же, как должна умирать достойная женщина, нормы древних тоже не регулировали.

Композитор Бородин, который написал оперу «Князь Игорь», умер на балу. Танцевал, общался, смеялся, потом прислонился к колонне зала для танцев и умер. В юности я считала эту смерть идеальной. Умереть под звуки оркестра и голосов танцующих. Но теперь мне это так не кажется. Каково было его ученикам, когда его тело упало? Средь шумного бала… И если умереть здоровым, то во сколько надо умереть?

Где та граница, за которой сделанное в жизни становится выполненным заданием?

То есть, теперь со смертью в принципе не все так однозначно. Человек, которому сообщают, что его болезнь может быть смертельной, оказывается перед задачей такого уровня, которую и здоровому-то человеку решить не всегда под силу. Это очень сложное планирование — где умирать и рядом с кем умирать.

Мысли больных раком людей о том, как своей болезнью и будущей смертью они подводят родных, и какую боль они приносят им своим уходом, тоже не помогают процессу их выздоровления.

«Теперь в рамках нашей программы мы стараемся освободить своих пациентов от этого чувства вины и помочь им разобраться со своими страхами и представлениями о смерти. Когда люди могут открыто взглянуть на возможность смертельного исхода, это не только снижает уровень их тревоги, но, по-видимому, и уменьшает физическую боль, связанную со смертью. Более того, теперь редко кто из наших пациентов умирает мучительной и болезненной смертью. У очень многих из них активность снижается только за неделю или две до смерти, и многие из них умирают в окружении близких ‹дома или в больнице, куда поступают буквально за несколько дней до конца. Мы объясняем это изменение «качества» смерти возможностью честно и открыто взглянуть на связанные с ней страхи и признать ее приближение, когда человек чувствует, что смерть уже недалеко.

Мы начинаем разговор о смерти и возможности рецидива болезни на групповых занятиях в течение первой недели курса лечения. Мы говорим о том, что, возможно, в будущем кто-то из больных решит, что пришло его время умирать, и просим их сообщать нам о таком решении, заверяя, что будем поддерживать и заботиться о них в период умирания не меньше, чем поддерживали и заботились во время их борьбы за жизнь. Они имеют полное право перестать бороться и отказаться от жизни.