Робин Шарма - Клуб «5 часов утра» [Секрет личной эффективности от монаха, который продал свой «феррари»]

Но, взращивая день за днем свое величие, будьте снисходительны и милосердны. Проявляйте уважение и сочувствие ко всем другим людям, населяющим эту крохотную планету, независимо от их веры, цвета кожи или касты. Помогайте тем, кто находится в бедственном положении. Вдохновляйте тех, кто упал духом. Помогайте другим увидеть чудеса, которыми полон этот мир. И прежде всего, говорите людям, что в этой вселенной главным чудом является сам человек.

Обращайтесь к той подлинной, живой и неиспорченной части души, которая остается неизменной и чистой даже в самом бесчестном человеке. Найти эту часть – ваша работа как лидера и гражданина планеты Земля. Огромный подвиг – усовершенствовать собственную душу. Но куда больший подвиг – увидеть чужую гениальность и помочь ей раскрыться. Именно это и делает людей настоящими героями.

Профессиональное мастерство крайне важно для достижения благоденствия. Но человеческое мастерство не менее важно. Вы можете не стать гениальным исполнителем в профессиональной сфере. Но прошу вас: будьте гениальным в сфере человеческих отношений. А для этого нужно научиться видеть в каждом человеке неповторимую личность. И самому быть такой личностью. Сделайте это – и жизнь ваша станет похожей на сказку. Многие из вас не верят в волшебство, но я сталкиваюсь с волшебством постоянно. Ведь самая потрясающая магия свершается тогда, когда обычный человек вдруг превращается в удивительное, талантливое и всемогущее существо. И все это – лишь с помощью силы мысли и правильного распорядка!

В конференц-зале воцарилась звенящая тишина. Бизнес-леди глубоко вздохнула. Художник был неподвижен и, не мигая, смотрел на свой плеер, только что вещавший голосом Заклинателя. Бродяга громко всхлипнул. Казалось, он сейчас заплачет. Но вместо этого он вскочил на стул, воздел руки к небу и хорошо поставленным голосом продекламировал:

– В чем подлинная радость жизни! Отдать себя цели, грандиозность которой ты сознаешь; израсходовать все силы прежде, чем тебя выбросят на свалку, стать мощным ураганом, стихийной силой, способной созидать новые миры. Избави Бог меня от того, чтобы вечно ныть и обижаться на мир за то, что он мало радел о моем счастье. Я убежден, что жизнь моя принадлежит обществу, и, пока я жив, для меня честь делать для него все возможное. Я хочу умереть тогда, когда силы мои будут израсходованы до капли. Чем усерднее я работаю, тем больше живу. Я радуюсь жизни ради нее самой. «Жизнь для меня – не тающая свеча. Это что-то вроде чудесного факела, который попал мне в руки на мгновение, и я хочу заставить его пылать как можно ярче, прежде чем передать грядущим поколениям».

– Это Бернард Шоу, – шепнул Художник.

Затем бродяга спрыгнул на пол и упал на колени. Заламывая руки, он трижды поклонился неведомому божеству, поцеловал свои священные бусы и зарыдал в голос.

– Между прочим, – сказал бездомный, закончив плакать и молиться, – есть место, где вы сможете научиться всему тому, о чем говорил этот старик на сцене.

– Вот как? – откликнулся Художник. – Очень любопытно. А что это за место?

– Вилла на берегу океана, – запустив руку в нечесаную бороду, ответил бродяга. – Я живу там большую часть года. Нет лучшего места для того, чтобы встречать рассвет и провожать закат. Если хотите, можем отправиться туда хоть завтра. Я стану вашим личным тренером. Посмотрите, как я живу, попробуете мой утренний распорядок – кто знает, может, и вам суждено стать членами элитного клуба «Пяти Утра»? Это не так легко, как говорил этот респектабельный гуру, но оно того стоит. Хотите изменить свою жизнь? Тогда соглашайтесь без разговоров. То, что с вами произойдет, будет так же чудесно, как роспись Сикстинской капеллы.

– Это сравнение мне нравится, – кивнул Художник. – Сикстинская капелла действительно прекрасна. Когда я впервые попал туда, то не мог сдержать слез.

– Конечно, – согласился бродяга. – Микеланджело был гений. Хотя и проныра – в хорошем смысле.

Он стал обмахиваться полой своей просторной рваной тоги, обнажая великолепный рельеф живота. Кем бы ни был этот бродяга, он находился в блестящей физической форме. Его фигуре мог бы позавидовать любой атлет.