Эми Ньюмарк - Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов [101 история о людях, которые рискнули ради мечты] [litres]

Я путешествовала по местам, которые населяли бедняки, и жила, как они. Я останавливалась в самых отвратительных, убогих гостиницах, которые вы только можете себе представить. Эти лачуги обходились мне по 5 долларов в сутки и были заполнены страждущими и угнетенными. Люди совершали религиозные паломничества в места, которые мне тоже нужно было посетить. Там жили многие святые и мученики, ходили легенды о чудесных исцелениях. Я до сих пор помню малюсенькую ванную комнату, где столкнулась с самым гигантским тараканом, какого когда-либо видела. Он был несколько сантиметров в длину и пробежал на расстоянии пяти сантиметров от моего лица – так быстро я не мылась никогда в жизни.

На протяжении нескольких месяцев я беседовала с поэтами, продавцами folhetos, издателями этих брошюр, cantadores, местными знатоками и со всеми, кто имел какое-то отношение к народной литературе. Сколько же историй я насобирала! У меня получилась прекрасная курсовая – одна история сменяла другую, и все они повествовали о жизни колоритных персонажей, которых я встретила на своем пути.

Вне всякого сомнения, это был мой лучший семестр, который я провела «в Гарварде». В Бразилии я получила бесценный опыт. Это стало подготовкой ко всем грядущим событиям взрослой жизни. Я поверила в то, что люди с добротой относятся к незнакомцам, научилась внутренней стойкости и выдержке, поняла, как нужно строить отношения с новыми людьми и расспрашивать их о личном опыте. Эта поездка подготовила меня к тяжелым одиноким поездкам, которые мне предстояло совершить по работе. Несколько месяцев на северо-востоке Бразилии, которые были пугающими, сюрреалистичными и волшебными, стали для меня внутренним кладезем сил и доверия, от которого я питаюсь по сей день, четыре десятка лет спустя.

Осенью 1992 года я приезжаю в Объединенные Арабские Эмираты, чтобы преподавать английский в университете города Эль-Айн. Заведующий кафедрой английского языка вызывает меня к себе и спрашивает, не хочу ли я принять участие в историческом эксперименте.

– Мы бы хотели, чтобы несколько профессоров-мужчин преподавали в женском кампусе. Я предлагаю такую возможность четырем тщательно отобранным кандидатам.

– Когда мне нужно дать ответ?

– Сейчас. Занятия начинаются через неделю.

– Я согласен. Для меня это большая честь, – говорю я. – Спасибо.

Как новый преподаватель я заинтересован в том, чтобы поладить со своим начальником, хотя знаю, что в мусульманских странах общаться со студентами женского пола очень рискованно. Если эксперимент не удастся, меня вместе с женой и детьми на следующий же день могут отправить домой.

В женском кампусе я быстро иду по коридору в поисках нужного кабинета и неожиданно налетаю на человека, вышедшего из-за угла. Понимаю, что это студентка. На ней абайя – традиционное платье, покрывающее ее с головы до ног, так что открытым оставалось только лицо. Девушка смотрит на меня, широко раскрыв глаза от ужаса, а потом я вижу на ее лице лишь отвращение. Она резко закрывает лицо абайей, неловко обходит меня и стремглав выбегает прочь из здания. Словно пригвожденный к месту, я стою в изумлении и растерянности, во всей полноте осознавая, какая непростая задача передо мной стоит. Похоже я поторопился, согласившись участвовать в эксперименте.

Пока нам объясняют, что к чему, я пытаюсь найти поддержку в лице других участников эксперимента: двух британцев, Кевина и Найджела, и одного египтянина, Хеди. Они тоже переживают и волнуются. Мы сходимся на мысли, что залог нашего успеха в том, чтобы уважать желание студенток держаться от нас на расстоянии, завоевать их доверие и проявить себя как первоклассные преподаватели. Хеди говорит, что ему придется легче, чем нам, так как он араб и мусульманин, мы же не относимся ни к тем ни к другим.

– Не завидую я вам, – говорит Хеди. – Но уверен, что у вас все получится, Inshallah (да будет на то воля Божия).

Наступает первый день занятий. Я все еще чувствую, что не готов. Без пяти девять я беру список студентов и направляюсь в учебный корпус. На входе я встречаю Кевина.

– Ну что ж, – говорит он, – в бой! «Нету причин скорбеть…» [70] Эта цитата из стихотворения Альфреда Теннисона, посвященного атаке легкой кавалерийской бригады под Балаклавой во время Крымской войны. Полностью цитата звучит как «Нету причин скорбеть: сделать – и умереть!» (Перевод И. Бестужева). – Прим. пер . . – Я рад, что он не заканчивает цитату. Мы желаем друг другу удачи и заходим в здание.