Геральд Хютер - Спасите игру! Ведь жизнь — это не просто функция

И ведь это новое видение вполне укладывается в картину, созданную за последние годы математиками, физиками и специалистами по поведению сложных систем. Здесь игра рассматривается как универсальный принцип, лежащий в основе всех самоорганизующихся систем. В области неживой материи, мы видим то же самое: уже существующие явления могут образовывать новые сложные структуры, расширяющие имеющееся пространство возможностей, только путём игровых проверок потенциальных сочетаний.

Однако стоит нам, используя методы и подходы естественных наук вступить в области, скрытые от непосредственного наблюдения, всякий раз оказывается, что результаты, полученные таким путём, подтверждают те глубокие выводы, к которым мудрейшие из людей пришли уже многие сотни, если не тысячи лет назад. А потому стоит пристальнее всмотреться в эту древнюю мудрость, осветив её самыми последними данными естественно-научного знания.

Нигде не найти такого близкого соприкосновения современной науки с древнейшей мудростью человечества, как в том, что касается игры. Ведь человечество давно знало или по крайней мере догадывалось о том, чему учат нас сегодня нейрофизиология и другие естественно-научные дисциплины: мир в каком-то смысле похож на игру, и если человек смотрит на себя как на её участника, то это идёт ему на пользу.

В любом случае тема игры в самых разнообразных преломлениях проходит через всю духовную историю человечества. Стоит ли удивляться, что, занявшись ею, мы встречаемся с целым рядом замечательных, мудрых игроков и знатоков игры, которые в своих размышлениях о жизни и о мире предвосхитили некоторые открытия современной науки. Да и в том, что касается повседневной жизни, их практические выводы не утратили своей актуальности. Путешествие в сокровищницу западной духовной культуры прошлых веков позволяет убедиться, что, призывая к спасению игры, мы делаем доброе дело: спасаем жизненные силы, добродетель, свободу, нашу аутентичность, наш потенциал — всю радость жизни.

Небольшое путешествие во времени, в которое мы вас хотим пригласить, будет не просто попыткой вернуться к истокам культуры — это будет путешествие в мир важных и глубоких смыслов той таинственной мистерии-реальности, которую мы зовём игрой.

В начале была игра. Не слово, не сила, не дело и не Большой взрыв. Нет, в начале была игра. По крайней мере, такое создаётся впечатление, если приникнуть к глубинным истокам прошлого: к тем временам, когда наши кельтские и германские предки рассаживались под кроной Мирового древа, чтобы поведать друг другу свои мифы. Они-то сознавали, что источник мира — это spell : волшебство, чудо, игра. Мир был озорной игрой богов, сплетающей все в один мотив, в одну мелодию, которая, звуча, сплетается сама с собой в потоке времени, до тех пор пока однажды не прекратится, и не начнётся новое волшебство.

Мир как spell , как игра, как музыка, как колдовство — эту мысль мы снова и снова встречаем во многих ранних культурах и традициях. В пространстве нашей культуры особое значение имеет в этом смысле мир Древней Греции. Ведь это же Пифагор Самосский первым высказал мысль, что Космос пронизан прекрасной музыкой, которую издают небесные тела, проходя свой путь по небосводу. Почти в это же время в Эфесе «тёмный мыслитель» Гераклит произнёс слова, вдохновляющие с тех пор лучшие умы Европы: «Эон — ребёнок играющий, играющий в кости; этому ребёнку принадлежит царство» [4] Heraklit: Fragmente. Griechisch und deutsch, hrsg. u. übers. v. Bruno Snell, 2., verb. Aufl., München: Heimeran 1940, Fragment 52. .

Только представьте, над этим изречением размышлял целый легион философов и филологов. Одним из них был Фридрих Ницше, который в известном смысле построил на этих словах всю свою философию. В трактате «Философия в трагическую эпоху Греции» он пишет о мире как об игре Зевса: «Так, как играют дитя и художник, играет вечно живой огонь, строит и разрушает, в невинности — в эту игру сам с собой играет Эон. Превращаясь в воду и землю, он воздвигает, как дитя, горы песка на берегу моря, воздвигает и разрушает; от времени до времени он начинает игру снова. Минута насыщения: и вновь его охватывает потребность, как художника, побуждая его к творчеству. Не преступная отвага, но все снова и снова пробуждающаяся страсть к игре вызывает к жизни новые миры. Дитя иногда бросает игрушку; но скоро берется за нее вновь по невинной прихоти. Но когда оно строит, — оно связывает, скрепляет и образует планомерно, по внутреннему порядку» [5] Friedrich Nietzsche: «Die Philosophie im tragischen Zeitalter der Griechen», in: Ders.: Sämtliche Werke, Kritische Studienausgabe [i. e. KSA], Bd. 1, hrsg. v. Giorgio Colli u. Mazzino Montinari, 2., durchges. Aufl., München: dtv 1988, S. 799–872, S. 830 f. . (пер. М. Козлова)