Лори Готтлиб - Вы хотите поговорить об этом? Психотерапевт. Ее клиенты. И правда, которую мы скрываем от других и самих себя

– Но если этот парень идиот… – начинает Джон, но я его останавливаю.

– Если вы рассуждаете в таком ключе, – говорю я, – то я предлагаю вам остаться здесь до тех пор, пока у вас не появится больше информации. Если психотерапевт хорош, процесс может оказаться для вас дискомфортным, и мы сможем обсудить ваши чувства здесь. Давайте попробуем разобраться вместе, прежде чем вы примете решение.

Я думаю о том времени, когда сомневалась в Уэнделле, когда я переносила свой дискомфорт на него. Я вспоминаю, как гадала, не обкурился ли он, впервые заговорив со мной о моем горе. Я вспоминаю, как в один момент считала его банальным, а в другой – скептически относилась к его словам.

Может быть, нам всем необходимо сомневаться, протестовать и задавать вопросы, прежде чем отпускать что-либо.

Джон рассказывает мне, что в ту ночь, когда он не мог заснуть, он начал думать о своем детстве. Когда он был маленьким, говорит он, он мечтал стать врачом, но у его семьи не было денег, чтобы отправить его в медицинский институт.

– А я и понятия не имела, – говорю я. – Каким именно врачом?

Джон смотрит на меня, как будто ответ очевиден.

– Психиатром, – говорит он.

Джон – психиатр! Я пытаюсь представить его, работающего с пациентами. «Ваша свекровь сказала что? Ну и идиотка!»

– Почему именно психиатром?

Джон закатывает глаза.

– Потому что я был ребенком, чья мать умерла. Очевидно, я хотел спасти ее, или себя, или вроде того. – Он делает паузу. – А еще потому что я был слишком ленив, чтобы стать хирургом.

Я восхищена его самоанализом, хотя он по-прежнему прикрывает свою уязвимость шуткой.

Но Джон продолжает. Он подал документы в медицинский институт, уповая на финансовую помощь. Он знал, что окончит институт с огромными долгами, но считал, что с зарплатой врача сможет их выплатить. Он хорошо учился в колледже, особенно ему давалась биология, но поскольку ему приходилось работать по двадцать часов в неделю, чтобы оплатить учебу, его оценки были не так высоки, как могли бы быть. И конечно, не так высоки, как у его подготовленных одногруппников – отличников, которые зубрили ночами напролет и получали высшие баллы.

Тем не менее он прошел собеседование в нескольких институтах. Но члены комиссии все равно отпускали «двусмысленные шутки» о том, насколько великолепно его экзаменационное эссе, и пытались манипулировать его ожиданиями, учитывая хороший, но не выдающийся средний балл. «Вам нужно быть писателем!» – сказали несколько интервьюеров, как бы в шутку, но как бы и нет. Джон был в бешенстве. Разве они не поняли по его документам, что он работал, одновременно добирая необходимые баллы для поступления? Разве это не доказывает его преданность делу? Его рабочую этику? Его способность справляться с трудностями? Разве они не поняли, что россыпь четверок и одна идиотская тройка – показатели вовсе не его способностей, а того факта, что у него никогда не было времени полноценно учиться, особенно оставаться после занятий, когда лабораторные затягивались?

В конце концов Джон поступил в медицинский, но финансовая помощь оказалась меньше, чем он рассчитывал. И поскольку он знал, что не сможет работать во время учебы в институте так же, как в колледже, он отклонил предложение и уселся перед телевизором, размышляя о своем будущем. Его отец – учитель, как и покойная мать – предложил Джону преподавать естественные науки, но Джон не мог выбросить из головы известную поговорку: «Те, кто не может делать, учат». Джон мог делать (он знал, что справился бы с программой института), ему просто нужны были деньги. А потом, пока он сидел перед телевизором и проклинал свое незавидное положение, ему пришла в голову идея.

Он подумал: «Черт, я же могу писать эту ересь» .

Недолго думая, Джон купил учебник по написанию сценариев, настрочил эпизод, отправил его агенту, чье имя нашел в справочнике, и был принят в штат сценаристов одного сериала. Сериал, по его словам, был «полным бредом», но план был таков: писать три года, заработать нормальные деньги и снова поступить в медицинский. Однако через год его позвали в команду куда более перспективного сериала, а еще через год наняли на один из самых популярных проектов канала. К тому моменту, когда он накопил достаточно денег, чтобы подать документы в медицинский институт, на полке в его квартире-студии стояла «Эмми». И он решил не поступать заново. Что, если на этот раз он не попадет ни в один из институтов? Кроме того, он хотел зарабатывать деньги – безумные суммы, которые он поднимал в Голливуде, – чтобы его будущие дети не сталкивались с подобным выбором. Теперь, говорит он, у него столько денег, что его дочери могут отучиться в медицинском несколько раз.