Ланди Бэнкрофт - Почему он делает это? [Кто такой абьюзер и как ему противостоять] [litres]

Одни мои клиенты иногда говорят: «Я был в состоянии затмения». Однако «затмение» – это разрыв памяти, который происходит после того, как пьяный отключается и засыпает, в результате чего, проснувшись, он не помнит происходившего.

Во время эпизода человек пребывает в сознании. Если вы спросите отчаянно пьяного, но еще не спящего человека, что происходило ранее в этот вечер, он расскажет вам.

Таким образом, не существует такой вещи, как «пребывание в затмении», потеря памяти происходит позже.

Наконец, даже если б алкоголь и наркотики могли привести к тому, что человек потерял контроль над собой, он по-прежнему несет ответственность за свои действия, поскольку у него есть выбор – приводить себя в такое состояние или нет. Заявление мужчины, что он не может нести полной ответственности за неподобающее обращение с партнершей, потому что был пьян, – это просто еще одно проявление жестокого образа мысли.

Я работал с наркоманами, игроманами, алкоголиками и пр. Несколько клиентов заявляли, что они эротоманы, но я не верю в подобный диагноз, когда жестокие мужчины ставят его сами себе (см. раздел «Игрок» главы 4). Любая зависимость ложится финансовым бременем на пару, вносит свой вклад в мужскую скрытность и толкает его на то, чтобы использовать свою партнершу в качестве козла отпущения. Зависимость мужчины не порождает его жестокость, но делает жизнь его партнерши еще болезненнее и сложнее.

Абьюзер обычно убежден, что его употребление или злоупотребление психотропными веществами не касается его партнерши. Независимо от того, насколько его зависимость ведет к экономической эксплуатации партнерши (ведь он тратит деньги на алкоголь и наркотики и/или не может удержаться на работе), насколько она перегружена домашними обязанностями (он же все время на гулянках), насколько плохо он с ней обращается, будучи под кайфом, он тем не менее считает себя вправе употреблять по своему усмотрению. Если женщина протестует, он чувствует себя вправе назвать ее стервой или обвинить ее в контролировании. Короче, безответственное употребление алкоголя или наркотиков – это еще одна незаконная привилегия тирана.

Таким образом, лечение зависимости – необходимое предварительное условие. Только если мужчина готов бороться с обеими проблемами – а у меня было достаточно большое количество клиентов, которые серьезно стремились стать как трезвыми, так и уважительными к партнерше, – он может перестать быть источником боли и огорчений для своей женщины.

• Алкоголь или наркотики не могут превратить обычного мужчину в жестокого.

• Даже в состоянии интоксикации жестокие мужчины продолжают действовать осознанно, основываясь на своих привычках, отношении к вещам и эгоистических интересах.

• Главная роль, которую зависимость от психотропов играет в жестоком обращении, – это его оправдание.

• Жестокость и зависимость – разные проблемы и требуют отдельных решений.

– Друзья говорят мне, что ему реально плохо с того момента, как мы расстались. Я беспокоюсь о нем.

– Последний раз, когда я пыталась уйти от него, он напугал меня до полусмерти.

– Я не хочу забирать от него детей. Он их отец.

– Он спокойно относился к нашему разрыву, пока не узнал, что я с кем-то встречаюсь.

Вэн говорил хриплым, низким голосом, дополнявшим печальный взгляд. Его светло-рыжие волосы всегда были подвязаны банданой – в сочетании с мощной шеей и плечами она создавала ему байкерский имидж. Но его слова не вязались со стереотипом о крутом парне. Он с болью говорил о необходимости честно посмотреть на себя, о процессе отрицания и принятия. Он казался своим самым жестоким критиком, часто упоминая о своем эгоизме, незрелости и других «минусах характера». Он открыто утверждал, что у него проблемы со спиртным, и каждый день посещал собрания анонимных алкоголиков. Он не пил уже почти восемь месяцев.

Вэн, по его словам, чуть не до смерти избил свою партнершу Гейл. «Я был ужасен, – медленно говорил он, смотря в пол. – Действительно ужасен. Мне повезло, что она жива… Я не просыхал три недели, пытаясь стереть из памяти то, что сделал, а затем я как-то проснулся весь в синяках после драки, даже не помню, где и с кем, и с тех пор я больше не пил. Я наконец принял тот факт, что не могу все время убегать от себя и мне придется разбираться с тем, что я сделал с Гейл». Однако он не вступал в коррекционную программу для лиц, склонных к насилию, еще несколько месяцев, пока суд не потребовал этого от него.