Ланди Бэнкрофт: Почему он делает это? [Кто такой абьюзер и как ему противостоять] [litres]

Общественность может помочь призвать к ответу абьюзеров, активно выступая против жестокого обращения и распространяя соответствующую литературу. Используйте в ней простые вопросы и описания, например:

– У вас проблемы из-за вспыльчивого характера?

– Ваша жена/девушка постоянно жалуется на то, что боится вас?

– Вы иногда грубо ругаетесь на нее и обзываете плохими словами?

– Вы когда-либо обвиняли свою партнершу в своих поступках?

Более мелкий текст должен объяснять, что нет оправдания оскорблениям, запугиванию, лжи и попыткам изолировать партнершу, даже если мужчине кажется, что она делает такие же вещи. Основное назначение ваших плакатов и проспектов – проинформировать домашних агрессоров и потенциальных агрессоров о ценностях общества.

Поначалу жестокий мужчина отказывается от всего, что узнает из подобных источников. Но когда позитивный посыл получает общественную поддержку, это меняет дело. Например, у меня время от времени появляются клиенты, использующие физическую жестокость, которых раскритиковал арестовывавший их офицер полиции, затем они были обвинены прокурором, затем получили приговор, затем попали под критику сотрудника службы надзора и, наконец, столкнулись с противостоянием в коррекционной программе. Если все эти голоса усиливают друг друга, чувство неограниченных правомочий жестокой личности начинает сжиматься. Я наблюдал, как это происходит.

Полиция, приезжающая по звонку о бытовом насилии, иногда даже забывает спросить, есть ли в доме дети… Забывать о них непозволительно. Это тоже жертвы жестокости. Что делать? В первую очередь – разрушить молчание. Спросите мать, как, по ее мнению, воздействует на ее детей поведение ее партнера и то напряжение, которое он создает. Проявляет ли он жестокость к ней на их глазах? Как дети реагируют? Что вызывает ее беспокойство в отношении детей? Что им нужно, по ее ощущениям? (Помните: думайте с ней, а не за нее.)

Необходимо нарушить молчание и с детьми. Пусть они знают, что вы знаете о происходящем и что вы беспокоитесь об их чувствах. Спросите их:

– Как у вас идут дела дома?

– Вам тяжело, когда родители спорят?

– Что происходит, когда они начинают злиться друг на друга?

– Кто-то в вашем доме сильно обижал других или пугал?

– Вы не хотели бы рассказать мне об этом?

Даже если дети отвечают «нет» на все ваши расспросы, вы продемонстрировали им, что они много для вас значат и вы понимаете, что жестокость – хотя вы не произнесли этого слова – может быть болезненной и пугающей. После этого оставьте возможность для продолжения разговора, сказав: «Вы можете рассказать мне о своей жизни дома в любое время, когда захотите. Говорить об этом – нормально. Дети иногда очень расстраиваются, когда их родители ссорятся».

Заметьте, что я рекомендую использовать деликатные выражения, в которых не употребляется слово «жестокость» или «насилие» и ни на кого не возлагается ответственность, пока вы не узнаете, что известно ребенку. Важно случайно не сообщить детям о болезненных процессах, в отношении которых они пока могут пребывать в неведении. Однако такую линию поведения следует изменить, если ребенок прямо рассказывает вам о жестоком обращении или если вы знаете, что он был свидетелем эмоционального или физического насилия в отношении матери. Тогда важно не использовать нейтральную терминологию. Дети женщины, подвергающейся жестокому обращению, чувствуют, что и они сами, и их матери хотя бы частично виноваты в происходящем, и вам совсем не нужно усиливать это болезненное заблуждение. Поэтому, когда секрет раскрыт, избегайте беспристрастных выражений типа «проблема между твоими родителями» или «неприятности, которые они иногда доставляют друг другу».

Ребенок должен слышать следующее:

• Ты не виноват, что кто-то в семье говорит плохие вещи или обижает другого.

• Твоя мама не виновата в том, что кто-то обращается с ней плохо.

• Никто никогда не должен обвинять тебя в том, что он зол на тебя или обидел тебя.

• Ребенок не может по-настоящему защитить свою маму, и это не его обязанность.

Слова «жестокость» и «насилие» ничего не значат для детей младше 10–12 лет, но могут быть очень полезными в разговоре с подростками. В целом описание работает лучше, чем название.

Не говорите плохо об абьюзере, называйте и критикуйте только его действия. Дети не хотят слышать, что их отец злой, эгоистичный или плохой. Когда бытовой агрессор опасен, полезно обсудить с детьми существующий риск – чтобы они могли защитить себя и подтвердить их восприятие реальности. Однако даже опасный агрессор остается человеческим существом, а дети, как правило, остро настроены на человеческую сущность каждого, кого они хорошо знают. Не говорите о нем так, как будто он монстр. Вы можете сказать, например: «У твоего отца есть проблема, из-за которой он иногда становится небезопасен, так?» Такие слова имеют смысл для детей.