Альберт Сагирян - Как выжить, если тебе 20 [Руководство по успешному старту карьеры и самостоятельной жизни]

И снова в очередной раз все повторилось! Первые два года прошли именно так, как я надеялся. Было очень интересно работать, был всеобщий драйв и единение команды в построении нового для Сбербанка бизнеса. Сделки шли одна за другой. Моя команда выросла с 2 до 15 человек, а наше направление стало приносить банку несколько сотен миллионов долларов в год. Хотя до того я работал в крупных международных банках, все равно бизнес такого масштаба мне был непривычен — все было гораздо масштабнее, чем раньше. В Сбербанке мы зарабатывали за один месяц столько, сколько самый успешный западный банк в России мог заработать лишь за год.

Но в 2014 году случился еще один кризис, в этот раз на Украине, на что рынок отреагировал еще более масштабным обесцениванием российской валюты и активов, позже последовали санкции, и желающих работать с Россией стало намного меньше. Во время такой рыночной волатильности (изменения цен на активы) стоимость структурных сделок и производных финансовых инструментов начинает сильно колебаться. Многие сделки стали для клиентов убыточными, и они начали жаловаться и просить их реструктурировать. Как следствие, наш фокус сместился с построения и развития нового бизнеса на реструктуризацию уже совершенных сделок с клиентами. Совершенно ожидаемо, что в такой непростой момент банк решил сосредоточиться на своем основном бизнесе — кредитном. Продавать производные инструменты, деривативы и структурные сделки стало сложнее. Закончился период роста новых направлений, начался период реструктуризаций, административной работы и возвращения фокуса на основную компетенцию банка — коммерческо-банковские услуги.

В этот момент я начал чувствовать, что не вписываюсь в систему большого коммерческого Сбербанка. Пока мы строили бизнес, проводили сделки, все шло своим чередом. А теперь на первый план вышли внутренние согласования, планирование, нормативные документы и прочая бюрократия. Какое-то время я убеждал себя в том, что это следующая ступень моего карьерного развития, а я, будучи руководителем высшего звена, начальником, веду административную работу. Но это не помогало. Я всегда чувствовал себя наиболее комфортно, как говорится, в окопах — с клиентами, осуществляя сделки и решая задачи, а не сидя за столом и занимаясь планированием и согласованием бюджетов. Я столкнулся с очевидным: для успешной карьеры в Сбербанке мне нужно было приобрести новые качества, которых у меня не было. Но я не горел желанием их в себе развивать.

Кроме того, опыт работы в западных банках сформировал определенный подход к ней. Но что еще важнее, мне было сложно поменяться. Дело ведь, как, впрочем, и всегда, в жизненных ценностях и приоритетах. Есть люди, для которых нет ничего важнее стабильности. Они не любят рисковать, с готовностью принимают правила и следуют им, а для кого-то такая жизнь неинтересна.

В стабильном Сбербанке, где все больше и больше решений начали принимать строго в соответствии с внутренними нормативными документами, а не исходя из здравого смысла, мне стало сложно находить с руководством общий язык и работать. Высокой зарплаты и надежды на бонус в конце года стало мало. Признаюсь, что сложно слезать с финансовой иглы, но жизнь и время дороже, и в начале 2015-го я решил двигаться дальше.

Кстати, бывшие коллеги говорят, сейчас в Сбербанке все поменялось. Уверен, что это возможно. С людьми, с которыми я познакомился во время работы, я продолжаю сотрудничать — уже как клиент банка. Но я думаю, что в долгосрочном плане Сбербанк был просто не моим местом. Все — опыт. Важно, какие из этого опыта мы извлекаем для себя уроки.

Когда все подошло к логическому завершению, я вздохнул с облегчением. И начал думать, чем заниматься дальше. После 15 лет корпоративной жизни мне хотелось попробовать что-то новое. Я составил список того, чем бы мне хотелось заниматься. Там было много всего: от ресторана до президента баскетбольного клуба и работы в инвестфонде. Постепенно смещая фокус в область своих главных профинтересов, я увидел, что картина проясняется.

Так получилось, что за несколько месяцев до увольнения из Сбербанка у меня начались переговоры с крупным лондонским инвестиционным фондом. Этот фонд, как ни странно, был в моем изначальном списке, потому что я хорошо знал его основателя и мы несколько раз обсуждали сделки. Я принял предложение и через несколько месяцев стал одним из партнеров фонда, главой московского офиса. Я должен был собрать команду, открыть офис и начать зарабатывать для фонда деньги. Мы занимались торговлей ценными бумагами на рынках капитала, искали инвестиционные возможности для вложения средств наших инвесторов. Основным направлением был импорт в страны Африки товаров первой необходимости и его финансирование. То есть бизнес, схожий с банковским, но от имени фонда. Бюрократии меньше, работать свободнее, интереснее и спокойнее. По крайней мере, по контрасту с прежней суетной и бюрократичной банковской жизнью казалось именно так. К тому же это была моя давняя карьерная мечта — возглавить в Москве офис международного банка или фонда. На тот момент я устал от корпоративной жизни больших организаций, где с каждым годом из-за банковского регулирования работать становилось все сложнее. После 2008 года многие банкиры стали уходить с работы, искать частных инвесторов и создавали свои финансовые компании и фонды. Все партнеры нашего фонда, включая меня, были выходцами из крупных международных банков.