Барбара Тверски - Ум в движении [Как действие формирует мысль] [litres]

Так или иначе, для нас типично говорить о событиях во времени таким образом, как если бы это были ориентиры на линии в пространстве – пространстве, в котором мы движемся или которое движется через нас. Обе метафоры – движущееся эго и движущееся время – помещают нас внутрь, на линию времени, так же как маршрутные перспективы помещают нас внутрь пространства. Путь сквозь время обозначен событиями подобно тому, как путь сквозь пространство обозначен местами-ориентирами. Однако в уме и в речи мы можем выйти из времени и подняться над ним – так же, как и оказаться вне пространства и над ним.

Не каждое утверждение о времени неопределенно – как, впрочем, и о пространстве. Внешние перспективы могут снижать неопределенность. Давайте встретимся на северо-западном углу Бродвея и 42-й улицы в 19:45 (верно, неопределенность сохраняется; мы не оговорили, где северо-западный угол, и не указали время с точностью до секунды). Как существует внешняя перспектива применительно к пространству, так есть и внешняя перспектива касательно времени, лишенная эго, аллоцентрическая перспектива. Это еще одно сходство пространства с временем. Эту перспективу можно назвать календарной или абсолютной. Она может дополняться датами, часами, минутами подобно тому, как пространство – названиями мест или координатами GPS. Календарь дает общий вид на фрагмент времени, как обзорная перспектива – на фрагмент пространства. Нет неопределенности в вопросе о дате с позиции календаря: мы просто переносим встречу со среды на пятницу. Или на понедельник.

Лишенный эго общий вид вместо одной линии – маршрута – сквозь пространство или одной линии сквозь время предлагает много возможных маршрутов сквозь пространство или линий сквозь время. Мы можем назначить ланч на полдень каждого вторника или занятия на три часа дня по понедельникам, средам и пятницам. Эта обезличенная календарная перспектива времени проявляется много где: в романах, газетных репортажах, исторических книгах, в шкалах времени на стенах музеев и в учебниках. Одно событие за другим, наблюдаемое извне, а не с определенной привязанной ко времени перспективы внутри. Вспомните графики переменных, например численности населения или изменения ВНП со временем, вспомните партитуры. Теперь вспомните жесты, которые мы делаем или наблюдаем, когда кто-то увязывает события во времени, рассказывая историю или описывая процесс делания чего-либо: рубящие движения ребром ладони вдоль линии, каждое отсекает новое событие, воспринимаемое извне, глазами эго.

Поскольку мысль о времени основывается на мысли о пространстве, неудивительно, что многие искажения и предвзятости в отношении пространства наблюдаются и в отношении времени. Как и в пространстве, во времени есть ориентиры, и заурядные события кажутся более близкими к временны́м ориентирам, чем в действительности, – точно так же, как обычные здания в пространстве кажутся расположенными ближе к пространственным ориентирам. Помните пример с домом Пьера и Эйфелевой башней? Студенты колледжей склонны запоминать такие события, как поход в кино или экзамен, смещенными к началу или концу семестра. События во времени расступаются и сближаются аналогично местам в пространстве. События далекого прошлого кажутся ближе друг ко другу во времени, а более свежие в нашем восприятии разнесены дальше.

Увы, как и большинство аналогий, аналогия между пространством и временем несовершенна. В отличие от пространства, время – каким мы его знаем – является однонаправленным. Как часто нам хочется вернуться в прошлое, заново пережить хорошие времена или исправить плохие – подобно тому как можно вернуться в пространстве, снова посетить хорошие места и, возможно, даже исправить плохие!

Взглянув на этот заголовок, многие из вас, без сомнения, уже внутренне протестуют. А как же времена года, круговороты? Другие культуры? Да взять хотя бы наручные часы! Мы рассуждали так же, поэтому предложили нескольким десяткам человек вспомнить знакомый повторяющийся процесс, циклическое событие вроде смены времен года, стирки, распорядка дня или превращения семечка в цветок. Затем мы попросили их изобразить эти события на странице – листе бумаги. Мы получили множество симпатичных схем с причудливыми рисунками (так много для столь малых усилий!), но подавляющее большинство их оказались линейными, а не круговыми. Тогда мы поднапрягли участников, задав события, начинающиеся и заканчивающиеся одним и тем же этапом, например «семечко – цветок – семечко», и перечислив их в столбцах, а не строках. Тем не менее линейные схемы неизменно продолжали преобладать. Для тех из вас, кто верит, что азиатские культуры мыслят время «кругообразно», мы собрали данные в Китае. Китайские опрошенные отвечали так же, как американцы, с огромным перевесом линейных репрезентаций циклических событий.