Алекс Банаян - Третья дверь. Секретный код успеха Билла Гейтса, Уоррена Баффетта, Стива Возняка, Леди Гаги и других богатейших людей мира

– Привет, меня зовут Андре, я из Калифорнии, – начал он, и его многократно усиленный сотнями колонок голос наполнил весь зал. – В таких ключевых эпизодах, как с компанией Sanborn, или со скупкой акций Berkshire, или с покупкой компании See’s вам удавалось убедить людей продать вам акции, которые они на самом деле не желали продавать. Какие три главных аргумента вы использовали для убеждения людей в этих особых ситуациях?

– Ага, так. Мне кажется, что касается… Sanborn, вы говорите?.. и еще See’s… – начал Баффетт.

Когда я писал этот вопрос, мне показалось, что он звучит нормально. Но теперь в исполнении Андре слова « которые они на самом деле не желали продавать » прозвучали не столько вопросом, сколько обвинением.

– Семья See’s, ну там у них смерть случилась в семье… – продолжал Баффетт.

Я внимательно слушал, чтобы уловить, к чему ведет Баффет, но потом понял, что он путается. Он приводил разрозненные факты о компании See’s Candies и избегал говорить об убеждении, которое интересовало меня на самом деле.

– Чарли наверняка помнит об этом лучше, чем я, – сказал Баффетт, но какое-то время еще продолжал, прежде чем перейти к следующему вопросу.

Истории с See’s и Sanborn происходили почти 40 лет назад, и Баффетт, наверное, меньше всего ожидал услышать вопросы о них. Я с болезненной ясностью осознал, что, наполнив вопрос таким количеством деталей и нечаянно сформулировав его в обвинительном ключе, я сделал его провальным.

К счастью, у нас оставались еще три вопроса.

Цикл продолжался, и, наконец, наступила моя очередь. Девушка проверила мой билет и провела меня к микрофону.

Из темноты балкона я смотрел вниз, на сцену, где находился человек, чье фото висело над моим рабочим столом вот уже полгода. Мне казалось, что я заслужил это мгновение: ведь ему предшествовали тысячи перелопаченных страниц, сотни исследованных статей, десятки часов телефонных бесед с Дэном.

– О’кей, теперь сектор 8. – Голос Баффетта, казалось, прогремел со всех концов зала.

Меня осветили софиты. Их свет был таким ярким, что я едва различал листок бумаги в своих руках.

– Привет, меня зовут Алекс. – Эхо собственного голоса чуть не сбило меня с ног. – Я из Лос-Анджелеса. Мистер Баффетт, я слышал, что одним из ваших способов сфокусировать усилия является следующий: вы пишете список из 25 желаемых целей, выбираете пять главных и забываете о существовании остальных двадцати. Мне очень интересно, как вы придумали такую вещь и какие еще методы используете для приоритизации целей?

– Ну а мне было бы еще интереснее узнать, откуда берутся такие выдумки! – ответил Баффетт, посмеиваясь.

Публика грохнула оглушительным хохотом. Ощущение человека, над которым смеется целый стадион, описанию не поддается.

– Это совершенно не соответствует действительности, – сказал Баффетт. – Звучит, как очень хороший способ, но это для намного более дисциплинированных людей, чем я. Если передо мной оказывается конфетка, я ее съедаю! – продолжил он, указав на коробку с карамельками.

Стоя в лучах софитов, я ощущал, как краснею.

– Мы с Чарли – ребята очень простые, – добавил он. – Но мы знаем, что действительно нравится каждому из нас, а теперь еще и можем себе позволить очень многое – вот Чарли, например, любит проектировать дома. И он уже не неудавшийся архитектор. Он самый заправский архитектор. А еще, знаете ли, мы оба обожаем читать. Но я в жизни не составлял никаких списков. Не припоминаю такого за собой. Но, возможно, теперь начну! Вы подали мне идею! – сказал Баффетт, вновь вызвав смех аудитории.

В ту же секунду направленные на меня софиты отключились.

Я побрел к своему месту, не в силах осознать происшедшее. Сознавать я мог только шепот и смешки, сопровождавшие меня, пока пробирался между рядами. Я шел, опустив голову и стараясь не встречаться с людьми глазами.

Когда я сел, ко мне наклонился Кевин с хорошей мыслью. Два наших первых вопроса, вероятно, удивили Баффетта, так что следующий должен быть простым и незамысловатым, если мы действительно хотим получить хороший ответ. Я согласился, и мы отвели Брэндона в сторонку и втолковали ему, что его вопрос должен быть совершенно однозначным, чтобы Баффетт не смог уклониться от прямого ответа.

Затем мы вышли с Брэндоном в фойе, чтобы он мог попрактиковаться в интонации и дикции. Вернулись на свои места, и вскоре Брэндон уже был у микрофона.

– Привет… я… Брэндон… из… Лос-Анджелеса. – Сказано было – четче не бывает. Проблема была в том, что Брэндон чеканил слова настолько, что это выглядело подозрительным.