Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

По мере того как люди начнут осознавать фундаментальные проблемы и задавать вопросы, они начнут предъявлять требования, и во многих случаях успешно, лучшим умам и самым преданным исследователям в различных областях социальных и естественных наук, в медицине, архитектуре, градостроительстве для изучения возможностей в подробной и конкретной форме гуманистических систем, которые противостояли бы отчужденным и механическим альтернативам, предлагаемым Германом Каном и другими. Главным отличием от работы мозговых центров будет предпосылка того, что человек окажется на первом месте при всяком планировании и предсказаниях. Труды Кана и другие подобные характеризует именно то, что они касаются технических возможностей, которые более или менее предсказуемы, но не человека и воздействия на него технических и социальных перемен, и не тех изменений в человеке, которые воздействуют на общество. Они игнорируют ценностные суждения человека: предпочитает ли он максимальное потребление и тем самым максимальное отчуждение или меньшее потребление, т. е. потребление как средство по-человечески насыщенной жизни. Отчужденный, полушизофренический стиль, ставший модным среди многих представителей социальных наук, неизбежно означает игнорирование в социальном анализе человека как чувствующего, живого, страдающего, мыслящего существа.

Даже если значительная часть американцев поддержала бы такие радикальные перемены, даже если бы это привело к многочисленным исследованиям, вызванным новым интересом к альтернативам, этого было бы недостаточно. Известный факт: даже лучшие идеи и программы не оказывают длительного воздействия на человека, если он не имеет шанса действовать, участвовать, разделять идеи и цели с другими. Если люди вовлечены в процесс, они образуют ядро движения, и это движение должно давать им возможность в разной степени участвовать в определенных действиях: разделять чувства, идеи и надежды, приносить жертвы, иметь в определенной мере общие символы и даже ритуалы. Чтобы стать действенной, идея должна найти выражение в плоти групповых чувств и действий. Можно показать, что идеи, ставшие влиятельными, распространялись маленькими группами сторонников, производивших на других впечатление своим энтузиазмом и своим образом жизни, своими идеями и тем, что дух идеи находил выражение в том, как эти группы создавались и функционировали. (Примеры этого – ессеи [36] Ессеи – одна из иудейских сект, образовавшаяся в начале II в. до н. э. . – Примеч. ред. , ранние христиане, монашеские общины, Общество Иисуса, Общество друзей, франкмасоны и ранние социалистические и анархистские группы.

Для интеллектуала важно видеть существование потребности в разделенных чувствах и действиях, которая особенно велика у молодых и тех, кто не выбрал интеллектуальную или артистическую сферу своим главным занятием. Интеллектуалы часто так проникнуты проблемами, над которыми работают, что ощущают мало нужды в групповой жизни, и в недостаточной мере понимают потребности тех, кто стремится найти руководство и товарищество для осмысленной деятельности. Характерным откликом не-интеллектуала на идеи является следующий: «Все это хорошо и верно, но что я могу тут сделать?» Интеллектуал знает, что он может сделать: еще немного подумать, написать книгу, возможно, прочесть лекцию. Но после всего этого студент или взрослый человек, активно незанятый в интеллектуальном процессе, чувствует себя одиноким и является таковым. Его вопрос «Что я могу тут сделать?» на самом деле имеет двойное значение. В одном случае это «Как мы можем изменить систему?», а в другом – «Что вы посоветуете мне делать сегодня?»

Верно, что небольшой процент активной молодежи находит пути и средства «что-то сделать». Их действия состоят по большей части в протестах, демонстрациях, сидячих забастовках, гражданском неповиновении или активном участии в расистских, феминистских и других выступлениях. Большинство этих действий необходимы и очень важны, однако ограничены по своей природе: будучи просто протестами, они не могут привлечь достаточно большого числа участников или всколыхнуть значительную часть американцев, что было бы необходимо для радикальных перемен.

Я утверждаю, что люди, как молодые, так и старые, которые серьезно видят необходимость альтернативы, должны организовываться в группы. Ценность таких групп, на мой взгляд, великолепно показал Льюис Мамфорд в анализе исторической функции малых групп. В книге «Миф машины» он заключает: «Малые, казалось бы, беспомощные организации, обладающие внутренней слаженностью и собственным разумом, в длительной перспективе часто оказываются более действенными в противостоянии деспотической власти, чем крупнейшие воинские соединения, хотя бы потому, что их трудно выявить и подавить».