Джон Готтман - Испытание ребенком. Как не дать счастью разрушить отношения

А Фреду нужно было бы рассказать ей о том, каким потрясением для него был брак и отцовство в сочетании с вечными «американскими гонками» на работе. Он хотел бы быть для Марли хорошим мужем, даже если это означало необходимость помогать ей в домашних делах – явно не мужское занятие в его представлении. Но он ничего не смыслил ни в уборке, ни в приготовлении пищи, ни в уходе за детьми. В конце концов, б о льшую часть своего детства он провел в интернате, где чистоту наводили уборщицы. И, к сожалению, в его мире не было фигуры отца, который мог бы служить ему примером. Он был бы не против помочь Марли, если бы она мягко подсказала ему, что нужно делать.

Но когда она разговаривала так грубо, он не мог этого выносить. Ее тон сразу напоминал ему все те моменты, когда его насильно стригли «под машинку», когда жестокие учителя били его, стоило ему сказать хотя бы слово. Одно дело мягкие просьбы, и совсем другое – грубые требования.

Итак, если сложить все вместе, что привело к последней ссоре? Марли рассердилась на неявное предположение Фреда, что она закроет оставленную им открытой дверь. Она почувствовала, что к ней относятся как к служанке, без уважения. Поэтому она потребовала, чтобы дверь закрыл он. Но когда Фред воспротивился этому, а потом стал, ругаясь, бегать по дому, она испугалась. Громкий стук захлопываемых им окон напомнил ей ее детство, когда внезапные вспышки раздражения у отца так сильно ранили ее. Но ее страх быстро кристаллизовался в презрение к мужу за детский приступ гнева, овладевший им. Именно поэтому она крикнула, уходя: «Как ты мог?»

Конечно, Фред терпеть не мог, чтобы им командовали. Он мирно и методично начал свой день. А потом оглянулся и увидел не жену, а ведьму, которая думала только о том, как бы унизить и поработить его. Все, что ей нужно было сделать, это протянуть руку и захлопнуть дверь, которая находилась от нее в полуметре. Какое безумие требовать это от него, как будто он – собака, а она – его хозяйка! Он жил такой жизнью много лет и больше так жить не хотел. Но чем сильнее он сопротивлялся, тем настойчивее были ее требования. А еще ему казалось, что он слышит шепот родителей: «Гадкий мальчик. Хочу, чтобы он заткнулся и убрался куда-нибудь». Так что о спокойствии и выдержке и речи быть не может. Он ей покажет.

Чтобы Фред и Марли смогли осознать причины своей ссоры и вернуть взаимопонимание, им нужно было выпустить этот накопившийся пар. Марли должна была сказать Фреду, как его бешеные метания по дому напомнили ей о тяжелом детстве и как напугали ее. Последние сказанные ею слова были лишь прикрытием ее страха. А Фред должен был объяснить ей, что ее манера предъявлять ему требования напомнила все те приказы, которые он получал сначала от родителей, потом от учителей, и что он не слышал в них ни участия, ни любви, а только стремление подчинить его своей воле, и ничего более. Тем утром в кухне на него вновь обрушились и стыд, и страх, и ярость столь трудных первых тридцати лет его жизни. Проблема была не столько в Марли, сколько в тех унижениях, которые ему пришлось пережить. Разговор, который должен был бы состояться между Фредом и Марли, помог бы им увидеть друг в друге людей, отчаянно борющихся за свое достоинство, а не злобных недругов, готовых уничтожить друг друга.

Чтобы разговор этой пары не перешел в ссору, его следовало начать по-другому. Вот как он мог бы выглядеть.

Марли: Милый, я расстроилась из-за того, что ты оставил открытой дверь. Здесь холодно. Не мог бы ты ее закрыть?

Фред: Может, ты ее закроешь? Ты стоишь рядом с ней.

Марли: Хорошо. Только знаешь, иногда я чувствую себя служанкой, которая заканчивает то, что ты не доделал. И все-таки почему ты ее не закрыл?

Фред: Ну, вообще-то мне было немного жарко после душа. И я подумал, что чуть остыну и закрою ее позже.

Марли: Ага. Но почему бы тебе в следующий раз, когда мы вот-вот спустимся вниз, не выйти остыть на улицу, чтобы мы могли прийти в уютную теплую кухню?

Фред: Звучит разумно.

Кажется легко, да? Но что если им пойти еще дальше? Вот короткий путь через горы.

Марли: Фред, пойди и закрой дверь!

Фред: Подожди-ка, Марли. Когда ты так говоришь, я так и слышу отца и идиотов-учителей из своего интерната. Не могла бы ты обращаться ко мне с чуть бóльшим теплом? Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда мной командуют.

Марли: Ой, я не подумала, что это так выглядит. Прости. Но я тоже хотела тебе сказать кое-что. Я мерзну здесь, и Сэмми одет недостаточно тепло для такой холодной кухни. И еще я не понимаю, почему должна закрывать двери, которые открываешь ты. Чувствую себя в такой ситуации служанкой или вроде того.