Мэри Гулдинг - Психотерапия нового решения. Теория и практика

Эрда: Меня страшит боль… хотя я и знаю, что это не сердце. У меня

болит в груди… Джон: Хотите стать маленькой девочкой?

Эрда: Ага. (Кивает головой. )

Джон: Увидьте перед собой своих маму и папу. (Эрда говорит, что видит.)

Эллин: Позвольте себе быть маленькой.

Эрда: (Описывает себя маленькой. )

Джон: Посмотрите на родителей и опишите их. (Она описывает. ) Позвольте себе увидеть, какой болью они соединены.

Эрда: (Начинает рыдать. )

Джон: И оставаясь маленькой девочкой, не скажете ли им, что вы отделены от их болевой связки?

Эрда: Моя мама никогда не позволила бы мне отделиться! (Всхлипывает). Я пойду в уголок почитать, а она мне не разрешит. (Она говорит совсем как ребенок. )

Джон: Итак, вы отделились.

Эллин: Когда вы уйдете в уголок, Эрда, позвольте себе осознать, как сильно вы хотели быть отдельной.

Эрда: О, да. Я не могла выносить шум и ссоры и бьющуюся об пол посуду. Я так боюсь. Я просто хочу уйти, но… некуда. Мама заставляла меня обмывать отца, когда он был мертвецки пьян. Я хотела убежать…

Эллин: Еще бы нет!

Эрда: (Продолжает всхлипывать. )

Эллин: И вы достойны того, чтобы в вашем доме кто-нибудь заботился о вас.

Джон: И позволял вам чувствовать, что вы — отдельное человеческое существо.

Эрда: Я — отдельная. Я могу выглядеть, как вы. Я могу испытывать к вам нежные чувства, но я — не вы. Я не должна взваливать на себя вашу боль.

Она видит их и объявляет, что отделена от них и не берет на себя их боль.

Воображаемая сцена — та, которая либо не происходила, либо не могла происходить. Эрда могла воспользоваться воображаемой сценой, например, представить себя путешествующей в маленьком каноэ по своим венам и артериям в поисках места, где находится боль. Приплыв в это место, она могла бы описать его как закрытый, заблокированный или напряженный кусочек пространства. Затем можно представить его излечение.

Филипп мог бы принять новое решение, поработав со своей фантазией, как со сном, где он бежит и не может догнать. Тогда бы он мог обратиться к любой части сна: к дороге, по которой он бежит, к пейзажу, который он создает, к другим бегунам, к себе, видящему этот сон. Свое рычание Ли мог бы воображением превратить в львиный рык и таким образом стать обладателем мощи царя зверей.

Боб просит Эдит, которая начала создавать воображаемую сцену, стать своим блоком:

Эдит: Сколько раз я чувствовала, что полностью блокирована! И это переносит меня в детство. Блокирована, как маленькая девочка.

Боб: Я запутался. Не могли бы вы встать и побыть своим блоком. «Я тот самый блок». (Громко произносит.)

Эдит: Я не такой блок. Я пушистый.

Боб: Отлично. Будьте пушистым блоком и расскажите Эдит, что вы делаете.

Эдит: Я весь такой Пушистый, бесформенный, вялый. Толкнете меня, я откачусь и появлюсь в каком-нибудь другом месте.

Боб: Чтобы не блокировать Эдит от…

Эдит: Думания.

Боб: Противодумательный блок.

Эдит: Я еще и противовспоминательный.

Боб: Я не хочу, чтобы ты, Эдит, вспоминала, потому что…

Эдит: Я не хочу, чтобы ты, Эдит, вспоминала, потому что… я не знаю.

Боб: Закройте глаза и повторяйте: « Я не хочу, чтобы ты, Эдит, вспоминала, потому что…».

Эдит: О! Чтобы ты не испугалась.

Боб: Будьте Эдит.

Эдит: Ну, блок, это, конечно, неплохо, но иногда я хочу и рискнуть. Хочу, чтоб ты убрался вон, вымелся отсюда!

Боб: Еще немного таких желаний — и вам потребуется гуманитарная помощь!

Эдит: (Смеется. ) Да-а. Ты мне не нужен. Я собираюсь вытолкать тебя взашей. (Расплывается в улыбке. )

Боб: Что случилось?

Эдит: Он испарился, не. успела я накинуться на него.

Боб: Вы настолько могущественны, что вам и не потребовалось выталкивать его? Вы просто испарили его.

Эдит: Я?

Боб: Ну, да… а чей это был, простите, блок?

Мэри: Не-а, это не вы. Это Боб сделал. Я видела, как он включил свой секретный лазерный испаритель. А вы не заметили? А теперь он пытается сделать вид, что он тут ни при чем, что это вы, маленькая и беспомощная, уничтожили блок.

Эдит: (Смеется). Я… о, Господи, у меня такая ясная голова. Я такая ясная. Со мной мой антиблокатор, и вы его у меня ни за что не отымете! Я никогда не чувствовала себя такой просветленной. Я могу думать… я думаю.

В течение следующих нескольких дней Эдит с большим удовольствием использовала свой антиблокатор для уничтожения проти-водумательного блока. Позже она вспомнила эпизод из раннего детства, когда мама обвинила ее в краже денег. Под градом маминых обвинений Эдит совершенно запуталась и, в конце концов, призналась в краже. Мама погладила ее по головке и сказала, какая она хорошая девочка, что рассказала маме правду. Теперь, воссоздав эту сцену, Эдит призналась, что никогда не крала этих денег, но ей хватило ума признаться в обратном. Лучше запутаться, но остаться любимой, чем четко думать и прослыть лжецом. Она говорит это своей маме. Затем она торжественно заявляет, что больше не нуждается в путанице как средстве добиться любви или еще чего-нибудь.